Парад-алле - [38]

Сибирская по праву считалась самой густонаселенной станцией во всем метро. Народу здесь жило даже больше, чем на «Проспекте». Столица Союза жила за счет производства оружия, дрезин и взрывчатки. И жила, надо сказать, хорошо. Белые мраморные колонны регулярно мыли, пол был тщательно подметен, а самое главное – на «Сибирской», как в прежние, довоенные времена, горел электрический свет.

Конечно, на меня, жителя «Проспекта», лампы дневного света не производили эффекта, но, например, для граждан «Октябрьской», которую уже много лет освещают керосинки, костры и факелы, это было зрелище величественное и почти фантастическое.

На самой платформе не было ни одного торговца, под рынок был отведен один из переходов на Ленинскую линию, и это было место, где можно было найти все что угодно – от маринованных свиных ушей до поддельных документов. Главное – знать, кого, когда и как спросить. Но заглядывать на рынок «Сибирской» в этот раз не входило в мои планы.

Сейчас, в разгар рабочего дня, на платформе было людно, и мне приходилось лавировать в толпе, чтобы пройти вдоль рядов жилых палаток. Впереди, на краю платформы, бригада рабочих в спецовках устанавливала между облицованными мрамором колоннами решетку, сваренную из толстых металлических прутьев. Такие же решетки уже тянулись по всей противоположной стороне платформы. Вот только ощущения безопасности и защищенности не давали никакого. Скорее наоборот. Я почувствовал себя запертым в клетке с опасными хищниками. А страхующего униформиста с брандспойтом здесь не было.

Шел я предельно аккуратно, стараясь не задеть кого-нибудь и не привлечь лишнего внимания, но меня все равно толкали со всех сторон.

– Смотри, куда прешь! – рявкнул мужчина с глазами навыкате, толкнувший меня в плечо.

Я неохотно сдержал первый порыв ответить грубостью на грубость. Конфликт мне сейчас был ни к чему. Слиться с толпой, когда с тобой рядом идет трехглазая собака, и так непросто, так что чем меньше внимания – тем лучше.

Мне нужно было выяснить хоть что-нибудь насчет Короля, но спросить напрямую было бы слишком подозрительно, и я не придумал ничего лучше, чем прислушиваться к беседам. И вот, проходя мимо общего костра, я уловил обрывок интересующего меня разговора.

– …Слышал? К нам «крысу» привели, с Красной ветки, – невероятно писклявым голоском для мужчины таких впечатляющих габаритов произнес тип в длинном плаще из свиной кожи.

– Трясли его? – отозвался другой, курящий трубку.

– Ага.

Я повернулся лицом к костру и стоял, делая вид, что грею руки. Бродяга смирно сел рядом и тут же привлек внимание местных ребятишек. Они сгрудились чуть поодаль, указывали на него пальцами и тихо переговаривались.

– Его когда тащили сегодня в камеру, он только ржал, как ненормальный, – невнятно из-за трубки, зажатой в зубах, продолжал один из собравшихся у костра.

– Ничо, с Волком пообщается, не до смеху станет.

– В натуре, – гнусаво засмеялся мужчина, с ног до бритой головы запакованный в камуфляж.

Сердце сжалось, а я заставил себя улыбнуться ребятишкам, которые обсуждали Бродягу. Короля могли медленно и жестоко убивать прямо сейчас, где-то здесь, и, возможно, я смогу увидеть только его изувеченное тело. Но эту мысль я постарался отогнать от себя. Плохо было, что он попал в тюрьму. Я вообще не представлял, где это и как туда проникнуть.

Тем временем разговор у костра перетек в другое, бессмысленное русло, а от одной из колонн отделился и подошел ко мне пожилой мужчина в чудом сохранившемся строгом костюме.

Когда он приблизился вплотную, я заметил, что брюки были ему коротки и не прикрывали до конца лодыжки, а ноги от холода покрылись гусиной кожей. Мужчина уставился на Бродягу чуть ли не выпучив глаза. Я уже привык к такой реакции людей, а вот псу очень не нравилось, когда кто-нибудь глазел на него.

Бродяга завозился и повернулся к нам спиной, угрожающе выставив костяной гребень. Мужчина в коротких штанах забормотал что-то себе под нос, глядя на меня:

– Нечестивый… – первое слово, которое я отчетливо услышал в свой адрес.

Меньше всего мне сейчас хотелось заводить разговор с фанатиком, но мужчина внезапно ухватил меня за руку и неразборчиво зачастил, так что я ухватывал только обрывки фраз:

– Чистота рода человеческого есть святая святых… мы должны сохранить… дьявол насадил на Земле мутантов… мы – последний оплот воли Богов…

Я с отвращением выдернул руку и отступил на несколько шагов, но это не остановило новоявленного проповедника. Его голос сделался громче и отчетливее.

– Мы должны очиститься физически и душевно! Мутанты – отродья Сатаны, ибо созданы не по образу и подобию! Они – наказание нам за грехи наши. Они – порождения дьявола, явившееся из Нижнего Царства, к которому мы близки, как никогда! Скоро граница падет – вот увидите! – и тогда!..

Что будет, когда граница падет, он договорить не успел. К костру подоспели двое молодцов в форме, зажали ему рот и поволокли в служебную дверь у края платформы.

Я присел у костра и с облегчением выдохнул.

– Прут и прут, – пробурчала пожилая женщина в длинной цветастой юбке, – спасу от них нет!

– Вы о ком? – спросил я больше для того, чтобы поддержать разговор и не выделяться из толпы.