Пара монарха - [36]

Руки Зейдена на моих бедрах сжимаются почти до боли, а затем отталкивают меня от себя.

— Эй? — в удивлении возмущаюсь. Иногда мне кажется, что я не настолько умна, как говорит Лия.

Принц качает головой, закрывая глаза.

— Нам нужно остановиться.

Я перевожу взгляд с его лица на массивную выпуклость в брюках, а затем обратно. После того, как похлопала Зейдена по плечу, он открывает глаза, и я смотрю на него с недоверием.

— Кажется, ты думаешь, что все, что мне нужно от тебя, — это секс и потомство, — произносит он. — Но мои чувства к тебе гораздо глубже.

— Это все связь, — говорю я.

Зейден хмурится, и я напрягаюсь от выражения неудовольствия на его лице.

— Нет. Это. Это не так, — каждое слово словно пощечина.

— Мне сложно в это поверить, — тихо возражаю я.

— Мы не будем близки, пока ты не поверишь.

— Пффф!

— Я серьезно, Морган.

— Я серьезно, Морган, — передразниваю я. — Ты видел свой член в последнее время? Он вот-вот взорвется. Ты не похож на того, кто может подождать еще хотя бы минуту, не говоря уже о том, чтобы ждать, когда я тебе поверю.

— Я справлюсь, — заявляет этот упрямец с измученным выражением лица.

Я наблюдаю за его борьбой и решаю сжалиться. Если он действительно хочет доказать, что видит во мне нечто большее, чем племенную кобылу, отказ от секса — хороший способ доказать это.

— Ладно, хорошо. Это не связь, — признаю я.

Он обхватывает мое лицо ладонями и целует, пока я не начинаю задыхаться, а затем отстраняется. Зейден кладет свой подбородок на мою голову, прижимая меня к себе.

— Я рад, что ты, наконец-то, приняла мои чувства.

— Мы можем заняться сексом теперь? — спрашиваю я мелодичным тоном.

Зейден смеется, и этот звук согревает меня изнутри. Его смех — одно из самых привлекательных его качеств, на мой взгляд. Конечно, смех не сравнится с его членом, но близко к нему.

Зейден вздыхает и крепче прижимает меня к себе.

— Теперь мы можем заняться любовью.

Пожимаю плечами.

— Это важно, и ты должна понимать различия, — настаивает он.

Много времени спустя, лежа в объятиях Зейдена, я наконец признаю, что между сексом и любовью есть огромная разница.

Глава 14

Я так нервничаю, что, кажется, меня сейчас вырвет.

Я кладу руку на живот, как будто это успокоит бурлящее внутри ощущение, но, конечно, это не так. Химена смотрит на меня, озабоченно нахмурив брови.

— Я в порядке, — вру я.

— Вам не лучше, чем мне, госпожа, — говорит она. — Но спасибо вам за то, что вы соблюдаете приличия. Один из нас должен быть сильным, и я сомневаюсь, что это буду я.

— Ты должна быть сильной ради Квина, — говорю я, оглядывая зал суда. — Эти люди не воспримут тебя всерьез, если ты не будешь выглядеть уверенно, не говоря уже о компетентности. Ты просмотрела записи, которые я тебе дала?

Химена кивает.

— Я выучила их наизусть, но никто никогда не выступает, кроме членов совета. Я не уверена, что они мне позволят.

— Зейден говорит, что потребует, чтобы тебя выслушали, но остальное зависит от тебя.

— Луна, солнце и звезды, — произносит она как молитву, — помогите мне не оступиться.

— Если ты это сделаешь, я подниму тебя с пола и займу твое место, хорошо?

Она слабо улыбается мне.

— Очень хорошо.

Комната пустее, чем на последнем заседании, на котором я присутствовала, но я не уверена, к лучшему это или же нет. Это из соображений конфиденциальности или же из-за того, что оно не является особо важным делом? Я надеюсь, что первое.

Пять членов совета стоят за отведенными им местами, пока король не займет свое место в центре. Только когда он садится, остальные следуют его примеру. Включая нас в аудитории, которая состоит из меня, Химены, доктора Кости и Варека. Зейден стоит в стороне в своей обычной позе, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Его взгляд встречается с моим, и он подмигивает мне. Мое сердце екает в груди.

Покачав головой, я отвожу взгляд. Это испытание касается не только спасения жизни человека; оно также направлено на то, чтобы познакомить группу фанатиков с новыми концепциями и идеями. Если они не начнут смотреть на людей в другом свете, мы все можем оказаться в опасной ситуации.

Глава дома Тари встает, его желтая мантия колышется.

— Я призываю этот суд к порядку в присутствии нашего лидера и уважаемого совета. Да будет найдена истина, свершится правосудие, а честь восторжествует.

Отец Зейдена машет рукой в знак благодарности, и член совета продолжает.

— Перед нами Квин из дома Фаэля, обвиняемый в убийстве главы дома Манкои, нашего бывшего члена совета Ванграла. Квин, по его собственному признанию, признался в этом поступке.

Квин кивает один раз. Он стоит на центральной трибуне лицом к членам совета, спина прямая, голова высоко поднята. Его язык тела ни в малейшей степени не робок. Если бы это можно было выразить словами, это сказало бы, что ему наплевать на то, что думают эти люди, и если бы он мог снова убить отца Химены, он бы точно это сделал. Я могла бы смело встать за спиной человека с такой парой яиц.

— Тогда я не вижу причин, по которым мы не можем приступить к вынесению приговора, — говорит человек из дома Тари. — Все, кто выступает за смертную казнь, пожалуйста, проголосуйте.