Паприка - [60]

– Можно и «Паприка». Как вам будет угодно.

– Паприка, сегодня во второй половине дня я заметил твою машину и проследил за ней. Мне показалось, что Торатаро Сима выглядел очень странно,- сказал Носэ. В его взгляде читалось искреннее беспокойство.

– Вы об этом? – Ацуко кивнула.- Мне послышалось, что кто-то звал Паприку. На том перекрестке.

– Убедившись, что машина нырнула в гараж этого дома, я уехал,- продолжал Носэ.- Мы с Конакавой условились встретиться в девять в «Радио-клубе», но посовещались и решили увидеться с тобой. Вообще он говорил мне, что у тебя проблемы, и на приеме собирался расспросить и выяснить, не могли бы мы чем-то помочь?

– Простите за беспокойство,- еле слышно извинилась Ацуко. Еще немного – и она бы расплакалась. Но она понимала, что слезами делу не поможешь, поэтому сделала глубокий вдох и расправила плечи.

– Мы отдаем себе отчет, что суем нос не в свое дело, однако хотим, чтобы ты доверилась нам и рассказала, что тебя беспокоит. Сегодня мы пришли с просьбой об этом одолжении.

Ацуко пыталась справиться с волнением. Конакава некоторое время пристально смотрел на нее, а потом для начала разговора дружелюбно – так, чтобы его любопытство не напоминало допрос,- осведомился, где сейчас директор Сима.

"Там«,- одними губами сказала Ацуко и указала рукой на спальню. Затем встала. Пришло время рассказать им все. Обдумывая, что говорить, с чего начать, как объяснить, чтобы им стало понятно, Ацуко ходила по гостиной перед стеклянной дверью лоджии. Носэ и Конакава с легким восхищением посматривали на нее, словно видели перед собой театральную актрису в декорациях ночного пейзажа.

– Я расскажу,- остановившись, сказала она.- Расскажу даже при том, что господин Конакава работает в полиции. Иначе мне пришлось бы опускать важные детали. Но только сначала позвольте мне что-нибудь съесть. Как позавтракала – так и все. За весь день съела всего один тост.

Носэ и Конакава вместе улыбнулись, и напряжение тут же спало.

– Идет, Паприка. Мы все поняли,- сказал Носэ и поднялся с дивана.- Ничего, если я позвоню?

Носэ удалось заказать кабинет в ресторане, который он нередко использовал для тайных переговоров, и Паприка ушла приводить себя в порядок. Скрылась за дверцей платяного шкафа, сбросила домашнюю одежду и достала любимый абрикосовый костюм, который давно не надевала. В прошлый раз он не помялся, поэтому в чистку Ацуко его не сдала, а просто повесила на плечики.

Одевшись, она почувствовала легкий укол справа, у самой поясницы. Пошарила в кармане. Пальцы наткнулись на твердый маленький предмет.

То был МКД – конусообразный предмет свинцового цвета, сантиметр в высоту, диаметром днища шесть-семь миллиметров.

– Есть «Дедал»! – закричала Ацуко.- Я ведь сама положила его в карман. Вот разиня!

Носэ и Конакава от удивления подскочили. И Ацуко рассказала гостям, как перед собранием попечительского совета сунула МКД в карман костюма и совершенно об этом забыла. А еще вспомнила слова Токиды: «Один модуль где-то потерялся».

3

Тацуо Носэ и Тосими Конакава не отрывали глаз от МКД – единственного темного предмета на белоснежной скатерти. Они не могли взять в толк, как в этой маленькой штучке может таиться такая огромная сила. Поужинав, они наслаждались покоем кабинета, больше напоминавшего комнату для приемов в какой-нибудь резиденции. На стене висела картина маслом Хитонэ Номы*, обои – виноградного цвета, освещение – приглушенное. Пока Ацуко ела стейк – не просто размороженный из холодильника, а «Кобэ-гю»** высшего сорта,- она рассказала все, что считала нужным рассказать. У нее как гора с плеч свалилась. Носэ решил закурить. Спросил разрешения у Ацуко, предложил Конакаве. Зная, что сигареты успокаивают мужчинам нервы, Ацуко не возражала.

* Нома Хитонэ (1901-1979) – японский художник, выпускник Токийского института искусств. Известен картинами маслом и иллюстрациями к произведениям на страницах газет.

** Бренд говядины. В Кобэ впервые начали выращивать быков на мясо под основных потребителей – европейцев, когда этот город стал одним из пяти портов, открытых для захода иностранных кораблей и создания поселений иностранцев.

Официант принес кофе, и она положила МКД в карман.

– Сами по себе склоки внутри коллектива не редкость,- сказал Носэ, когда официант вышел.

– Согласен,- кивнул Конакава.

«Все это понятно. Вот только что мне при этом делать?» – подумала Ацуко и спросила вслух:

– И как мне быть в такой ситуации?

– По-хорошему, надо бы открыть правду другим членам попечительского совета и влиятельным членам совета института и тем самым привлечь их на свою сторону,- как ни в чем не бывало посоветовал Носэ.- Письма не годятся. Лучше по телефону. А еще лучше – лично.

Где же взять время? Ацуко вздохнула.

– Сдается мне, Кацураги и Инуи в доле с людьми из "Токио электронике Гикэн«,- высказался Конакава.- Если ревизор, этот Ямабэ, пляшет под дудку замдиректора, проверкой бухгалтерских книг можно легко вывести их на чистую воду.

– Вы оба,- с досадой в голосе произнесла Ацуко,- говорите о совершенно непосильных для меня задачах.

– Разумеется, мы поможем,- улыбнулся Носэ. Его увлекали новые события, и Ацуко это придавало уверенности.