Папа говорит порой… - [6]

Но в один весенний солнечный день его всё же увидели с мамой, гуляющей с маленьким ребёнком в коляске. Мальчик выглядел очень гордым и довольным, может быть, потому, что мама его выглядела вполне здоровой и симпатичной. Так мальчик перестал гулять один, а гулял теперь вместе с мамой.

Но пришла осень, и всё чаще и чаще стали замечать этого мальчика, одиноко стоящего у подъезда и качающего коляску. Затем это стало выглядеть вполне привычно. Потому что люди поняли, что мама родила ребёнка для этого мальчика, чтобы ему не было совсем одиноко.

Обещание

1.

Сашка явно опаздывал, звонок уже пару минут как прозвенел, и Серёжка нервничал. Он всегда неуютно чувствовал себя без друга, с которым крепко дружил ещё с детского сада и уже третий год сидел за одной партой. Учитель, правда, тоже опаздывал. Но беспокоило Серёжку больше даже не это, а то, что перед самым звонком этот придурочный переросток Горлов поменял Сашкин стул на сломанный, поставив его в едва устойчивое положение. И Сашка, сев на него, должен был неминуемо упасть, что, по мнению Горлова и его дружков, было бы очень смешно. Серёжке эта идея не понравилась, и он хотел уже было возразить, но Горлов вдруг подошёл, положил ему руку на плечо, как-то по-дружески посмотрел на него, чего практически никогда не случалось, и сказал:

– Смотри, только не выдай нас! Обещаешь?

Сережка стушевался, но, видя дружескую улыбку того, тихо выдавил:

– Обещаю…

Сашка влетел почти одновременно с учителем. Быстро подошёл к парте и тяжело плюхнулся на стул. Стул разъехался, и Сашка оказался на полу, больно ударившись затылком о заднюю парту. Вокруг раздались смешки, особенно надрывался с галёрки Горлов. Сашка поднялся, морщась от боли и поглаживая ушибленный затылок, собрал обломки стула, перенёс их в конец класса, взял другой стул и сел, предварительно обернувшись и показав Горлову кулак. Затем повернул голову и посмотрел на Серёжку. Лицо того было краснее помидора.

– Ты знал?! – с какой-то болью в голосе спросил он.

– Знал, Саш, но я обещал не говорить, прости!

Сашка уткнулся в учебник и до конца урока, несмотря на все попытки друга, с ним не разговаривал. На следующем уроке он уже сидел за другой партой.

2.

Как-то вечером, отложив в сторону книгу, отец спросил:

– Серёж, а что это Санёк перестал к нам приходить?

Серёжка помолчал немного, затем выдавил:

– Понимаешь, пап, мы с ним поссорились.

– Это-то я понимаю, да что-то, вижу, давно не миритесь. Саша не из тех друзей, которых следовало бы терять. А ну, давай выкладывай, что там у вас.

И Серёжка рассказал. Закончил он так:

– Пап, я же обещал ему не говорить, понимаешь? И потом, я же извинился!

– Понимаю, понимаю, сынок .Только в твоём случае извинение выглядело хуже, чем поступок. Если ты считаешь, что ты прав, ведь ты же был связан обещанием, то зачем тогда извиняешься? Значит, где-то чувствуешь, что неправ? И потом, извиниться – это значит понять свою ошибку и больше постараться её не совершать. Я понимаю тебя, ты смутился и дал глупое обещание, но запомни, в таких случаях цена ему грош, ведь на кону стояла твоя дружба. Вот, к примеру, если бы ты узнал, что завтра на твою Родину нападут враги, да ладно, пусть не на Родину, на нас с мамой напали бы бандиты, но один из них сказал бы это тебе по секрету и просил бы его не выдавать, и ты бы дал такое обещание, что бы ты сделал?

– Спрашиваешь! Конечно, вам бы всё рассказал! Это же бандиты, и они задумали недоброе.

– Хорошо. А твои одноклашки что, приятный сюрприз для Сашки готовили? А если бы он ударился головой сильнее? Пойми, сынок, в жизни тебе ещё встретится много таких доброхотов, а также торговцев чужими секретами. Они продают их именно за такие вот глупые обещания. Никогда ничего не обещай, не подумав, ну, а если уж так случилось, постарайся всеми силами исправить ошибку. Иногда она стоит многого. Тебе, например, стоила дружбы. Ты что-нибудь понял?

– Да, папа, – в глазах у Серёжки стояли слёзы.

– Поговори завтра с Сашей. Объясни ему всё. Попроси ещё раз прощения, признав честно свою вину.

– Нет, папа, я его знаю. Никогда после этого он не будет со мной дружить и больше не придёт ко мне.

– Насколько я знаю Сашку, он придёт, сынок, обязательно придёт…

Шапка

Урок уже начался, когда у двери в класс послышалась какая-то возня. Кто-то кого-то тащил и кто-то, по-видимому, сильно упирался.

Вовка обернулся и увидел, как какой-то дядька пытается втолкнуть в класс какого-то абсолютно лысого мальчика, а тот упрямо пытается оказаться у того за спиной. Наконец возраст и сила всё-таки победили. И мужчина, вытолкнув мальчика вперёд, смущённо, но низким, суровым голосом сказал, сделав жест в сторону мальчика и обращаясь к Ольге Сергеевне:

– Вот, привёл…

И, махнув в какой-то досаде рукой, вышел из класса.

Ольга Сергеевна подошла к мальчику обняла его, тихо сказала ему что-то на ухо, затем подвела его к свободному месту и сказала:

– Садись, Толя, занимайся, – и, окинув класс строгим взглядом, громко добавила: – Вот только услышу я чей-то смех!

Толька Стеглов (а это был он!) положил перед собой рюкзак, обхватил руками и уставился невидящим взглядом на доску. В глазах его стояли слёзы, и было видно, как сильно играли желваки на скулах.