Паноптикус - [15]

Владислав полез в карман и вынул оттуда маленький толстенький цилиндр, сверху которого торчал кривой проволочный рычажок, похожий на миниатюрную ручку от деревенского колодца — вот и всё что осталось от того самого легендарного прошлого. Рукою в перчатке он покрутил рычажок по часовой стрелке и цилиндрический объект задребезжал, завибрировал, ожил, рождая простенькие музыкальные звуки. Это был памятный мотивчик из детства, примитивная механическая мелодийка, которая намертво срослась с полустёртою эпохою школьной поры. Боже, как же давно это было, как невыразимо далеко, как-то даже не верится, что эта хрупкая игрушечка, которую можно раздавить двумя пальцами, сохранилась с тех времён. Раритет сверхъестественной ценности. За этот период столько всего произошло, столько всего случилось, а музыкальная вещица до сих пор, как ни в чём не бывало, глупенько дребезжала в его руках. Словно ничего и не было в жизни, словно не было и самой жизни. Хлипкая, ископаемая шкатулка по-прежнему рождала несложные реликтовые звуки, как и миллиарды лет назад.

Сидя на краю обрыва, Людцов задумчиво возился с маленькой механической штукенцией и поэтому заметил ксеноморфа с опозданием. Тот вынырнул из-за группы невысоких хвойных деревьев, очевидно, до этого скрываясь от Владислава в их густой тени. Существо осторожно, на мягких лапах направилось к кибернетику. Местное нейтронное солнце уже наполовину скрылась за горизонтом, бросая на открытую площадку последние хворые отблески. В их свете ксеноморф приближался, словно славный гоголевский чёрт: то подпрыгивая на месте, то гримасничая, то удовлетворённо потирая руки. Разумеется, это был обман зрения: искажённый игрой света образ нечистой силы. Но в первые доли секунды Людцов здорово перетрух. Почему? Хрен его знает. Какая разница нечистая ли это сила или ксеноморф в чистом его виде — конец один и тот же. Людцов побледнел, представив как чёрт, лёгким движением копытца, сбрасывает его в пропасть. Быть сброшенным в пропасть ксеноморфом, наверное, тоже не сахар.

Инстинктивно Владислава подмывало сделать глупость: потянутся и схватить, лежащий в метре от него, боевой лазерс. Но какая-то более мудрая и подсознательная сила удержала кибернетика от этого предсказуемого жеста. И правильно сделала, ибо это был заранее проигрышный вариант. Пожалуй схватить бы он успел, но выстрелить — чёрта с два. Судя по внешним признакам, приближающийся ксеноморф был тот самый, которому он вскормил Мишку Асклетина. Приветик, вот и снова встретились. Не замечая того, Людцов продолжал теребить ручку музыкальной игрушки, извлекая наружу плоское мелодическое дребезжание. Когда до твари осталось метров пять, он вдруг опомнился и перестал вращать рычажок. Ксеноморф остановился: он в упор глядел на человека, а в следующее мгновение его морда разверзлось роскошной апокалипсической пастью. Тварь явно выказывала недовольство. Из её пасти замедленно капала вязкая студенистая гадость, провисая длинными, истончающимися у земли, паутинками слизи. Словно понимая о чём речь, Людцов возобновил вращение проволочного рычажка — музыкальный цилиндрик снова завибрировал, зазвучал. Ксеноморф тут же свернул свою челюсть обратно, он, кажется, был удовлетворён. Его большая, блестящая в темноте голова склонилась набок, чужой как будто к чему-то прислушивался. «Бля-я-ядь. Неужели нравится» — с замирающим сердцем подумал Людцов.

Существо явно проявляло заинтересованность. Оно приблизилось ещё на несколько шагов, теперь между ним и кибернетиком оставалось не более двух метров. Людцов явственно слышал лошадиное дыхание монстра. Сомнений не было, это был тот самый экземпляр, с которым он впервые встретился, а вернее сказать познакомился, на последней утренней кормёжке. Какого хрена оно здесь делает, так далеко от территории своих охотничьих угодий? А вдруг оно искало встречи со мной, желало снова меня увидеть?

Кибернетик оставался полумёртвым-полуживым, тварь приблизилась к нему вплотную, теперь чтобы покончить с человеком ей достаточно было сделать одно неосторожное движение. Она нагнулась к сидящему Людцову, словно желая получше рассмотреть, находящуюся в его руках, крохотную музыкальную штучку. Бестия принюхалась к мелодично вибрирующему цилиндрику, её тонкая верхняя губа нервически задёргалась, как иной раз дрожит веко у психованного человека. На колени Людцову пролились тонкие ручейки мутноватой слюны. Он вдруг прекратил играть, его малюсенькая детская шарманка умолкла, теперь это была тихая коробочка, лежащая на его ладони, пустая и мёртвая. Тварь трудно смотрела на кибернетика, словно силясь что-то понять.

— Ну, ну, хорошая моя, тише. Тише, — уговаривал её Людцов, медленно поднимая правую руку.

Боевой лазерс, хоть и находился в метре от него, но уже лежал вне зоны досягаемости — рыпнись за ним, кибернетик тут же повалился бы замертво. Но не боевой лазерс интересовал Людцова, сейчас когда он чувствовал на себе дыхание ксеноморфа, обонял его кисловатый душок, оружие казалось пережитком прошлого, атавизмом. В данный момент оно ничем не могло помочь. Прощай оружие, твою мать.