Паноптикум мотыльков - [15]

Она жаждала его, вожделела всем сердцем, выпрашивая у Санта Клауса под рождественской елкой, кричала вслед упавшей звезде, давилась от усердия, глотая четырехлистник заячьей капусты. Она верила, знала, что мечта осуществится.

Все началось с журнала, забытого кем-то из старших девочек в классе пения, иллюстрированного каталога мод.

Затаив дыхание, с перебоями в сердце, малышка Сибилла разглядывала каждую картинку, гладя руками глянец, постанывая от наслаждения… Шептала особые заветные слова. Словно молилась… Своему новому Богу. Ради которого разом забыла все благочестивые наставления и готова была кануть в гиене Огненной. Именно так сказала бы ее воспитательница, если бы застала ее на месте преступления. Но тайна так и осталась тайной.

Волшебный Журнал Сибилла хранила как зеницу ока, он стал ее Библией, Новым и Ветхим Заветом. Книгой откровений.

Каждая модель с глянцевых страниц получила имя. С ними девочка разговаривала по ночам, делилась сокровенным, спрятавшись под одеялом.

Она покидала ненавистный приют Святой Анны вместе с потрепанным журналом, лежащим на дне чемодана и бережно обернутым в любимое платьице. Мир ее детских чаяний и грез, подмигивающий, улыбающийся, гостеприимно распахнул двери и приготовил накопительную бонусную карту…

— Малышка моя, — раздался в трубке голос Гюнтера.

В груди у Сибиллы потеплело. Папа может быть очень милым. Который сейчас час? Половина первого… понятно. Рановато для скандала. Через пару часов он приступит к ежедневному обходу отеля, а железы начнут выработку привычной дозы яда, которая будет незамедлительно впрыснута в провинившихся сотрудников службы питания или размещения. Чья нынче очередь? Кто попадет по тяжелую руку управляющего знаменитого Байеришер Хофа.?

— Да, папуль, как ты поживаешь? — заученно спросила Сибилла, даже не вслушиваясь в ответ.

Какая разница… Ей сейчас точно не до жалоб стареющего неудачника. Где же ее пластик?? Куда запропастился пропуск в вожделенную Империю Армани?

— Девочка моя, совсем нет времени на разговор. Звоню лишь с просьбой. Не планируй ничего на ближайший уикенд. Папа везет тебя в небольшое романтическое путешествие…

Сибилла неожиданно вынырнула в реальность. Что?

— Слышишь меня, красавица?

— Да, папа, что за сюрприз?

— Сегодня пришло приглашение на два лица. Отель Роял Парк, которым командует мой давний приятель. Орно Леконт, извечный конкурент, набрался смелости пригласить меня на благотворительный вечер. Уверяю, пресловутая благотворительность — лишь ширма, уловка, способ завлечь под крышу Парка побольше жирных шершней. Подоить их, чтобы за их счет поддержать разрушающийся от старости отель. Я ему нужен как завистливый зритель. Ну что же, доставим глупцу удовольствие.

Должен признаться, Принцесса, твоему папе не терпится увидеть развалюху, ради которой хитрец и гнусный карьерист Леконт оставил должность генерального менеджера Империал Плаза в Манхеттене, а это поверь, мне было чудо технической мысли. Совершенство современной архитектуры. Мало того, что оставил, но и по слухам способствовал отправке на пенсию бывшего руководителя Парка, старика Бове. Лишь бы получить его пост… Не понимаю. Как можно поменять сверкающее будущее на увядающий призрак. Затхлый фантом бывшего величия?

Сибилла молча слушала отца, не пытаясь вмешаться. Бесполезное занятие перечить отцу, когда он начинает говорить о работе. А сказать, что на ближайший уикенд у нее запланировано свидание с Фабьеном, сущее безумие.

Тем более, что ее новый бой-френд на испытательном сроке в Баваришер Хофф.

Малейший намек с ее стороны на лоббирование чьих — то интересов, повлечет неминуемое увольнение.

Так было всегда и со всеми ее бывшими дружками, начиная с убогого Марка, заканчивая красавцем Джузеппе, повара — корсиканца, оставшегося без работы, после нечаянной протекции Сибиллы. Она выпрашивала у отца для него позицию су-шефа, но безрезультатно.

А глупец Марко сам виноват. Променял ее на невзрачную постоялицу отеля, женщину многим старше. Смешно. Что он тогда возомнил о себе, недалекий слепец!

Спать с гостями всегда являлось грубым нарушением устава. Неписанным табу.

Гнев герра Коппельмаура оказался страшным. Сибилла, сжавшись в комок невольно пожалела о содеянном, о маленькой женской мести, слушая, как отец, вызвав Марко в кабинет, отчитывает его при притихшем персонале.

Уничтоженный, растоптанный в пыль слепец, оставил кабинет генерального менеджера без выходного пособия и без единой рекомендации на будущее.

Сибилла до сих пор помнит дрожащий жест руки, которым он подозвал собаку поводыря, стариковский, беспомощный. Она готова была броситься к Марко и умолять о прощении, но в тот момент жестокий мстительный черт вновь заскребся в сердце и загундосил:

— За все надо платить, принцесса…Он пренебрег тобой, помнишь???

— Да, папа, я поеду с тобой, спасибо, что позвонил. У меня нет никаких планов на выходные.

Сибилла отключила связь и без сил опустилась на кровать.

Ветер воспоминаний подхватил ее и унес на несколько лет назад.

Она, выпускница Сорбонны, центра Сен Дени, начала практику в отеле отца.

То, что Марко слеп от рождения, ей нашептали доброжелательные коллеги с рецепции салона красоты.