Паноптикум. Книга первая. Крах - [247]

После катастрофы появилась куча проблем, особенно со связью, поэтому молодой инженер — физик нашёл себя в работе, связанной с созданием сложного антенно— программного комплекса, способного отфильтровывать сигналы от многочисленных электромагнитных помех. Помехи создавало не только неспокойное расплавленное ядро многострадальной планеты, но и частицы, поднятые в её атмосферу в результате столкновения с астероидом.

Лифен, будучи профессиональным агрономом, пропадала в оранжерее, где сражалась с грибами, чей мицелий губил некоторые виды флоры. Занимаясь редактированием генома растений, Лифен пыталась создать генно — модифицированную устойчивость у разных видов, адаптируя флору к новым условиям. Такая жизнь привела к тому, что она и Шао провели в семейном кубрике невидимую линию, разграничив для себя личное пространство. Единственным обитателем комнаты Чжэна, помимо него самого, стал кот, которого он подобрал в лабораторном секторе. Забрав животное домой, он дал в локальной сети объявление о находке, но никто не откликнулся, поэтому, получив кличку Байши, кот занял почётный угол в комнате Чжэна.

В течение последующего года, скрываясь на работе от одиночества и давящих стен семейного кубрика, Шао создавал принципиально новое оборудование связи, способное подстроиться к изменившимся природным условиям. Наконец, первый сигнал был получен — это был сигнал с Марса, чьи колонисты возликовали, впервые услышав голоса людей, которые сумели пережить планетарную катастрофу, будучи на Земле.

После этого Чжэн стал довольно известной личностью среди пятитысячного населения подземного ковчега, названного его обитателями «Бэйда» — от сокращенного названия старейшего Пекинского университета, чьи выпускники составляли большую часть населения этого места. От новости первого контакта жители заметно воспряли духом, а Лифен почти на месяц перестала оставлять Шао записки с различными абсурдными бытовыми требованиями. Например, она могла потребовать, чтобы тапочки в общей прихожей стояли слева от двери, а не посередине. Могла высказать предположение, что Шао использовал её зубную щётку и не сменил наконечник, но больше всего доставалось коту, который постоянно чем — то мешал Лифен. Это была лишь часть того айсберга, который постоянно давил на Чжэна, отчего тот думал, что у его сожительницы «явно не все дома».

В течение четырёх последующих лет ковчегу «Бэйда» удавалось устанавливать сеансы связи с колонией на Марсе благодаря тем редким моментам, когда сочетались несколько факторов: небо без пылевых облаков, нужное расположение планет, отсутствие электромагнитных возмущений и частых ураганов, которые легко ломали антенные конструкции. От «марсиан» удалось узнать о том, что те сумели засечь осмысленные сигналы других ковчегов, которым удалось пробиться сквозь помехи. Обитателей «Бэйда» не могли не радовать такие новости, но основное их внимание приковывал проект марсианских колонистов под названием «ОмнИКС».

«ОмнИКС» был детищем первой межпланетной корпорации «Спэйс ИКС» и представлял собой технологию путешествий в дальние миры. Основанная на теории многопетлевой гравитации, технология давала надежду на то, что люди найдут во вселенной новый дом, способный послужить базой для дальнейшего развития человеческой цивилизации. Отчаянно борясь с враждебными условиями Марса, губительными для человечества, колонисты бросили все доступные ресурсы на реализацию проекта «ОмнИКС», прекрасно осознавая ограниченные возможности марсианской колонии.

Ранее, когда земляне работали в колонии Марса вахтовым методом, срок пребывания по контракту ограничивался годом. Но теперь, когда колонисты оказались заперты на красной планете, срок пребывания казался бессрочным. Гравитация планеты, названной в честь древнеримского бога войны, составляла лишь 38 % земной, поэтому колонисты, работавшие преимущественно в условиях низкой гравитации, начинали страдать от потери костной массы, которая приводила к ряду хронических болезней. Находясь в весьма стеснённых условиях на обоих планетах Солнечной системы, человечество пыталось вырваться из цепких лап естественного отбора, лавируя на грани той черты, за которой биологические виды становились эволюционными аутсайдерами.

Но под конец 2223 года связь с колонией пропала. Виной всему стали участившиеся электромагнитные бури, постоянно выводившие электронику ковчега из строя. Тот год запомнился Шао ещё и тем, что в секторе связи, которым он заведовал, появилась молодая женщина — криптограф, которую звали Джия Ли. Она выдвинула весьма сомнительную гипотезу о том, что помехи имели искусственную природу, но математический анализ лишь подтвердил её предположение.

Для Чжэна это была любовь с первого взгляда, и он, энергично подключившись к работе Ли, выяснил, что та живет абсолютно одна. На третий год пребывания под землёй, её муж, неожиданно для всех обнаружил в себе все признаки клаустрофобии. Стены замкнутого пространства так давили на его психику, что однажды, от сильного приступа, он самостоятельно выбрался на поверхность, где то ли замерз от многолетней затяжной зимы, то ли отравился скопившимися в низине газами. Его полуобглоданный труп нашли по вживлённому под кожу радиомаячку, который чудесным образом не оказался в желудке обедавшей тут твари.