Паноптикум Города Пражского - [13]
- А что полагается делать, когда стемнеет?
Двое у тачки растерянно переглядывались - откуда им было знать? Столяр посмотрел назад, готовый броситься наутек, как только полицейский направится к шкафу. Если бы Робертик сообразил и рванул в другую сторону, может, и удалось бы спастись.
Нет, бесполезно, ведь на тачке есть фамилия и адрес ее владельца.
Он зажмурился. Мы пропали!
- В случае темноты водитель транспортного средства обязан позаботиться о надлежащем его освещении. Потому я и спрашиваю, что это такое, почему вы едете в темноте без света.
Но они все еще не знали, что ответить. Да и не могли, голос бы их просто не послушался.
- Ну, что вы стоите и молчите! Кто ездит по улицам, тот должен знать предписания. Вот и позаботьтесь об освещении своей тачки! - произнес наконец полицейский и снисходительно кивнул. Они не сразу сообразили, что свободны, зато, поняв, рванулись вперед с такой прытью, что чудом не опрокинули тачку.
Полицейский глядел им вслед. Странная парочка, из деревни, наверное. Чего они так испугались? Может, спьяну? А ведь предписания запрещают ездить по улицам в нетрезвом виде! Полицейский, готовый было посмеяться над их испугом, покачал головой. Нет, смеяться тут нечего!
И он зашагал следом за ними.
Но те двое его не видели. Улицы были им незнакомы, и они никак не могли сообразить, где же им найти местечко на берегу потемнее, чтобы выгрузить содержимое шкафа в воду. Покинув набережную, они свернули в переулок с низенькими домишками.
Тут из-за угла снова вынырнул Глад.
- Ну? Зря я вам объяснял, что ли? Вам, я вижу, на это наплевать. Я вам что говорил?
- Что... про свет... - произнес столяр сдавленным голосом.
- Вот именно! А вы что сделали? Ничего...
Они стояли как вкопанные, не зная, что придумать, куда деваться.
- Мы... а у нас нет фонаря, - прошептал Робертик.
- В случае, если нет фонаря, - строго поучал полицейский, - в магазине покупают за двадцать геллеров свечку и прикрывают ее пакетом, чтобы не задуло ветром. С этой минуты транспортное средство освещено согласно предписаниям.
Они кивнули.
- Вон лавка, сбегайте туда за свечой!
- Да... Только... у нас нет двадцатника. Или, может, есть?- повернулся столяр к Робертику.
Но Робертик подтвердил, что денег у них нет.
Полицейский глядел на них испытующе, и в нем нарастало раздражение. Нынче все корчат из себя бедняков. Я и сам вижу, что эти двое не из богачей, но чтобы у них даже двадцати геллеров не нашлось - ни за что не поверю. По-моему, они просто насмехаются надо мной!
Тогда марш в участок. Вместе с тачкой. Они глядели на него, словно не понимая.
Ну что, может, вам подсобить?
- Нет, - прохрипел столяр, налег на ручки тележки и зашагал следом за полицейским, поглядывая на Робертика, семенившего рядом. Так вот, значит, чем это кончится... Из-за дурацкой свечки. Из-за какого-то двадцатника. Нет, я не хотел его убивать и рад был бы купить свечку. Но я его убил, и у меня нет двадцати геллеров...
Участок был рядом.
- Я могу подождать у тачки, - услужливо предложил Робертик.
- Ну конечно, - прошипел полицейский Глад, - а я потом гоняйся за вами. Тачка останется на улице. За несколько минут никто ее у вас не украдет.
Столяр покорно отпустил тачку, она запрокинулась, рукоятки задрались вверх, днище шкафа уперлось в мостовую. Столяр готов был присягнуть, что слышал, как в шкафу что-то грохнуло. Тем охотнее он поспешил в участок, толкая Робертика впереди себя, чтобы полицейский не вздумал обернуться, поинтересовавшись, что это там громыхает в шкафу.
А может, это просто стучало его сердце?
Перед деревянной перегородкой им пришлось долго ждать, потому что дежурный страшно медленно печатал что-то на пишущей машинке одним пальцем.
- Доставил двух человек, - доложил полицейский Глад.- Они ехали по темным улицам с двухколесной тачкой без освещения.
-Это их тачка? - проворчал полицейский, наконец-то допечатавший свой отчет.
- Нет... - прошептал Робертик.
-Тачка принадлежит Яну Соучеку с Жижкова, - сказал полицейский Глад. - На ней есть табличка.
И это он заметил! - Столяр Вацлав Соус в ужасе зажмурился. Господи боже, добром это не кончится!
-Имя, фамилия, адрес... - спрашивал инспектор и медленно записывал, бросая косые взгляды на полицейского Глада. Приводить ко мне сюда людей из-за такой ерунды! Если у них не было двадцати геллеров на свечку, значит, пяти крон на штраф у них и подавно нет, это и дураку понятно. Оба безработные, что с них взять? А мне только и дела, что бумагу переводить.
Между тем на улице в шкафу опять раздался глухой удар, но никто его не слышал, потому что в ту минуту улица была безлюдна. А потом дверцы шкафа распахнулись и оттуда вывалился человек. Он глядел вокруг себя, ничего не узнавая и ужасаясь. Горло у него болело, все тело было разбито. Батюшки светы, что же это такое было, мы друг друга заводили, поцапались, а потом... Потом уснул я, что ли... Ой, как больно... Но как я попал в шкаф и где те двое, с которыми я пил грог?
Он сидел на краю шкафа, на него падал редкий снег. Мимо прошла какая-то женщина, видимо дворничиха, и сказала:
- Хорош, нализался! Да еще прямо перед участком, ну и порядочки нынче пошли!
