Паноптикум Города Пражского - [116]
- И вы сообщили ей эту радостную весть? Плотогонщик покачал головой:
-Нет.
- А почему?
- Дак ей уже про то говорил Тонда... - парень ткнул в своего соседа.
Ну я и сказал, - кивнул сосед.
А она что?
Дак ничего. Обрадовалась... Она завсегда радовалась.
И вы никуда не пригласили ее? На свидание, к примеру? Парень печально покачал головой.
А почему?
Дак ее уже Карел пригласил.
И Карел добродушно согласился: вроде бы пригласил...
- Где вы с ней были и как долго? - спросил пан советник Карела.
Нигде не был...
Она отказалась?
- Дак вроде нет. Только не пошла со мной, - уныло вздохнул молодой плотогон.
Пан советник глянул на стажера, тот лишь растерянно пожал плечами.
- Да что вы мне сказки сказываете: девушка никуда ни с кем не ходила и никогда ни с кем не говорила, а вы все вокруг нее увивались... Если бы только вы... Ведь есть и другие артели!
Плотогоны угрожающе загомонили.
Вот же, - непрошеным отозвался молодой парень. - И они, надоть, за ней таскались, из Лишковой, значит, артели. Лишковы, скорее всего, а ихний длинный Гонза и вовсе ей проходу не давал. Мы уж были радешеньки, как одни тут остались.
И поспешили этим воспользоваться... А теперь честно, кто вчера вечером говорил с девушкой? И сдается мне, с глазу на глаз.
Стало тихо. Разумеется, все знали, только никто не хотел выдавать товарища. Пан советник смотрел на них и думал: "Не хотелось бы ошибиться, только из этих парней никто на убийцу не похож. Конечно, криминалист не имеет права так рассуждать и поддаваться самовнушению, да ведь есть же у меня глаза: здоровые простые парни, на танцульках подраться - это пожалуйста. Но разбить девке голову, а потом еще и задушить - не их рук дело".
Вдруг один поднял руку:
Я говорил.
Что вы? - вздрогнул пан советник, внезапно выведенный из задумчивости.
Я с ней был.
Все облегченно вздохнули. Да, Лойза единственный из всех добился у нее успеха. Не напрасно намывал он свои резиновые сапоги.
О чем вы с ней говорили? В котором часу? - набросился на него стажер.
В котором часу, не знаю, сразу после спать пошел. А что говорил... То да се, обыкновенно. Прямо и сказал: как дознаюсь про ухажера из другой артели, от Лишки или от Янечека, так...
Вы ей угрожали? - строго спросил молодой криминалист.
Я не угрожал. Только сказал, что убью.
Пан советник прищурился. Ну, наш молодой сотрудник может быть доволен. Получил неопровержимое доказательство, дабы молодца под замок. И так-таки сделает...
Почему вы угрожали? - поспешно спросил он. - В шутку?
Какие там шутки, взаправду, - ответил парень, упорно глядя вниз.
Да, молодец все выложил как на духу. Пан советник понял - его не переубедишь.
- Вы ее и убили! - с мрачной уверенностью констатировал стажер.
Молодой плотогон поднял глаза и с удивлением спросил:
- А зачем? Она ведь ни с кем из других артелей не путалась. Вчера только наша артель здесь и была.
Остальные невнятным бормотанием одобрили его заявление.
Вы останетесь, мы еще потолкуем, - сказал стажер, остальных отпустил. Расходились малость растерянно. Один вернулся от самой двери:
Ежели, вашество, думаете что на Лойзу, дескать, убивец, лак напраслину на него возводите. Мы все да и другие такое же говорили... А она только хохотала.
Теперь уже не хохочет! Убита! - крикнул в сердцах молодой сотрудник отдела особо важных преступлений.
- Дак чего уж... Кабы знать, кто убил, и виселица ни к чему. Сами бы все и уладили.
Повернулся к Лойзе, дружески махнул ему. И Лойза в ответ махнул.
- Увезите пана... пана Алоиза Вавру к нам в "четверку" для дальнейшего дознания, - приказал молодой криминалист полицейскому, тот вывел арестованного. Немного погодя он повернулся к пану советнику: - Теперь, когда получим еще и отпечатки - а их вот-вот дадут, - круг сузится. Мне кажется, это главное.
Возможно. Только вам бы надо разговорить старшого из их артели. Он-то уж наверняка всех знает лучше, чем нам представляется. Плотогоны - народ особый, вместе проводят дни и ночи, им все друг про друга известно, не то что людям в городе.
Старый Каговец пришел мрачный и насупленный. Уже прослышал, что Лойза брякнул лишнее. Ничего тут не попишешь - парень с панами полицейскими совсем говорить не умеет!
- Значит, милостивый пан, так: кабы бедная девка не померла, дак всем по заднице, и моим парням, да и ей тоже. С этим делом, прошу прощения, все просто: ежели сучка не хочет кобелю поддаться, дак убежит от него. А баба, она, насупротив, ластится к мужику. Мать честная, да разве ж то правильно? Я завсегда парням велел позвать барышню к нам в гости на танцульку, а после б, как следует, побились бы за нее, так и спокон веку заведено: кто дольше продержится, тот и провожать иди, ну а уж после, всем знамо, прямо то есть к алтарю. Потому как дорогу с танцев баба не может выдержать - в жизни так повелось. А парни нет и нет, она им что цветочек полевой, чтоб на сплаве не скучать. Вот и говорю: ремень да и выдрать хорошенько, чего же еще-то...
Стажер прервал Каговецевы рассуждения:
- А как вы думаете, этот Вавра... Каков характером? К насилию горазд?
Каговец задумался - такие слова мало что ему говорили - и продолжил на свой лад:
Это книга серьезных и смешных, грустных и забавных, веселых и трагических историй о собаках. Используя научную, художественную литературу и фольклор разных народов, автор рассказывает о взаимоотношениях человека и собаки с древнейших времен и до наших дней. Каждая история — это и повесть о человеке, о его щедрости и великодушии, об эгоизме и тщеславии, о его слабости и силе.Книга учит доброте, гуманности, честности, преданности, воспитывает резкое неприятие собственнической психологии, обывательщины.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прямо в центре небольшого города растет бесконечный Лес, на который никто не обращает внимания. В Лесу живет загадочная принцесса, которая не умеет читать и считать, но зато умеет быстро бегать, запасать грибы на зиму и останавливать время. Глубоко на дне Океана покоятся гигантские дома из стекла, но знает о них только один одаренный мальчик, навечно запертый в своей комнате честолюбивой матерью. В городском управлении коридоры длиннее любой улицы, и по ним идут занятые люди в костюмах, несущие с собой бессмысленные законы.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Творится мир, что-то двигается. «Тельце» – это мистический бытовой гиперреализм, возможность взглянуть на свою жизнь через извращенный болью и любопытством взгляд. Но разве не прекрасно было бы иногда увидеть молодых, сильных, да пусть даже и больных людей, которые сами берут судьбу в свои руки – и пусть дальше выйдет так, как они сделают. Содержит нецензурную брань.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
К Пашке Стрельнову повадился за добычей волк, по всему видать — щенок его дворовой собаки-полуволчицы. Пришлось выходить на охоту за ним…
Автобиографическую эпопею мастера нон-фикшн Александра Гениса (“Обратный адрес”, “Камасутра книжника”, “Картинки с выставки”, “Гость”) продолжает том кулинарной прозы. Один из основателей этого жанра пишет о еде с той же страстью, юмором и любовью, что о странах, книгах и людях. “Конечно, русское застолье предпочитает то, что льется, но не ограничивается им. Невиданный репертуар закусок и неслыханный запас супов делает кухню России не беднее ее словесности. Беда в том, что обе плохо переводятся. Чаще всего у иностранцев получается «Княгиня Гришка» – так Ильф и Петров прозвали голливудские фильмы из русской истории” (Александр Генис).