Панкрат - [50]

Дверь отворилась, скрипнув всего два раза. Правда, на это ушло едва ли не пятнадцать минут — Панкрат открывал ее буквально по миллиметрам.

Первым в образовавшийся проем скользнул Дед, а следом за ним в дом проник Суворин. Пика остался снаружи, прикрывать тылы.

"Охотники” встали на пороге, осматриваясь и давая глазам привыкнуть к темноте, в первое мгновение показавшейся непроницаемой.

Внутри оказалось трое боевиков. Исхаламов лежал на топчане, раскинув руки; остальные валялись на полу, довольствуясь охапкой каких-то дерюг в качестве подстилки. За ширмой, разделявшей дом на две части, царила полная тишина.

Бойцы без особой охоты принялись за мясницкую работу. С двумя телохранителями они управились в считанные минуты, перерезав им глотки. Панкрат на всякий случай заглянул за ширму — там, скорчившись, спали двое стариков-хозяев, которые и ухом не повели. Или же очень хорошо притворялись.

Дед в это время уже стоял над Исхаламовым. Осторожно вытащив из нагрудного кармана заблаговременно приготовленный одноразовый инъектор — продолговатый цилиндрик, наполненный сильнодействующим снотворным, — он опустился рядом со спящим на одно колено. Зажав ему рот своей огромной ручищей, Дед на мгновение приложил инъектор к горлу боевика и быстро отдернул.

Исхаламов подхватился, выпучив глаза от изумления, и рванулся, пытаясь освободиться — безуспешно, Николаев не ослабил захвата. Чеченец хотел закричать, но получилось только мычание. Через секунду снотворное подействовало, и он обмяк.

Перестраховываясь, Дед выждал еще с полминуты. Но Исхаламов не шевелился, и его легко можно было принять за мертвого.

Командир “охотников” спрятал инъектор и жестом подозвал к себе Панкрата. Тот подошел, перед этим еще раз заглянув за перегородку и убедившись, что старики даже не пошевелились. Осторожно ступая через обескровленные трупы, приблизился к топчану Исхаламова.

— Помоги, — приказал Дед, кивком головы указывая на лежавшего неподвижно полевого командира. — Надо его вытащить.

Суворин взял чеченца за ноги, а Дед — за руки, и вдвоем они вынесли его, словно куль муки, через дверь, которую Пика держал приоткрытой. Очутившись снаружи, “охотники” уложили Исхаламова на землю и заранее приготовленным нейлоновым шнуром быстро спутали ему конечности, чтобы не смог причинить никаких неудобств, если вдруг очнется. Дед взвалил обмякшего чечена себе на плечи, выдохнул сквозь зубы: “Тяжелый, падла”, — и направился в ту сторону, где окружавшие деревню сопки расступались, образуя проход, упиравшийся в редколесье.

С Исхаламовым на плечах Дед не мог развить приличную скорость, поэтому отходили медленно, прячась в тени домов и деревьев. Панкрат и Пика почитай что пятились, отслеживая ситуацию в селении, но похоже было на то, что исчезновение полевого командира никто из его бойцов пока не заметил.

Они были уже на окраине селения и почти поравнялись с лежавшими в укрытии Абреком и Пулей, когда хлопнула, распахнувшись, дверь одного из домов.

Все планы “охотников” на “тихую” операцию рухнули в одночасье.

Вышедший по малой нужде боевик с удивлением обнаружил полное отсутствие часовых. В ночной тишине хорошо было слышно, как лязгнул затвор автомата — вах собирался дать очередь в воздух, чтобы поднять тревогу.

— Твою мать! — выругался, обернувшись, Дед.

Чудик, снайпер то ли от Бога, то ли от черта, сработал отменно, однако было уже поздно. Щелкнул винтовочный выстрел, смягченный глушителем, и чеченец опрокинулся навзничь, но успел нажать на курок.

Грохот автоматной очереди разорвал безмолвие ночи. Этого было вполне достаточно, чтобы спящие боевики проснулись и поняли — на них напали. Со стороны селения послышались встревоженные крики чеченцев. Крякнув от натуги, Дед увеличил темп и одним рывком преодолел добрых два десятка метров. Пика и Суворин последовали за ним, но незамеченными уйти не удалось.

Хлестнули, словно плети, несколько выстрелов одновременно, и пули просвистели над самыми их головами. Чертыхнувшись, Дед сбросил с плеч Исхаламова, который шмякнулся оземь, точно мешок с песком, а сам откатился в сторону. Панкрат и Пика последовали его примеру — они залегли, пока все-таки воздерживаясь от ответной стрельбы.

Дед переключил рацию на оперативную частоту и коротко бросил:

— Начинайте.

Потом, повернувшись к Пике, приказал, указывая на неподвижное тело полевого командира:

— Присмотришь за ним, — и, увидев на лице “охотника” недовольную гримасу, жестко добавил. — Головой отвечаешь.

По команде Деда группа открыла прицельный огонь. Теперь уже было не до того, чтобы гадать, где боевики, а где жители селения. Как и предсказывал Абрек, все, что двигалось, превратилось в мишень.

Посмотрев на помрачневшее лицо Деда, Панкрат понял, что командир всеми возможными путями хотел избежать именно такого поворота событий.

— Вперед! — крикнул Дед, перекрывая шум завязавшейся перестрелки.

Боевиков должно было остаться не больше двенадцати, но оборонялись они достаточно успешно. Плотный заградительный огонь, который они вели из небольших квадратных окон, не давал “охотникам” приблизиться вплотную и навязать чеченам ближний бой.