Панк-Рок: устная история - [132]

Панк-рок быстро стал маркетингом, и у нас не было желания пользоваться этим. Учитывая это, мы хотели быть экспериментальными и стараться выпускать непохожие друг на друга пластинки. Мы двигались прочь. Хотя мы все еще обладали той же энергией, что присутствовала на нашем первом альбоме, добавление духовых как-то смутило людей, и пластинка затерялась. У нас не было никакого влияния на EMI, и я слышал разговоры о том, что мы им вообще не нужны. Наш менеджмент не знал, что с нами делать, да и наш имидж, я думаю, нам мало чем помог. Музыкальный бизнес просто ненавидит группы.

Вскоре после выпуска нашего третьего альбома Prehistoric Sounds, Эд ушел из группы и вернулся в Австралию, собрав там Laughing Clowns.[233]

На мой взгляд, на альбоме есть несколько достойных вещей, хотя есть на нем и несостыковки. Он звучит как запись, сделанная разваливающейся группой, и вскоре после записи альбома состав группы резко поменялся.

Я принадлежу к поколению, для которого бит-музыка была такой же важной, как поэзия. Мне нравится находиться вне рамок, и я очень рад, что нам удалось записать эти пластинки по нашему собственному усмотрению. Многие люди отдают должное Saints, например, Rocket from the Crypt.

Панк-рок должен был сделать молодежь более свободной и стать шагом вперед. Странно, что он стал таким закрытым и что группы-имитаторы оказались более влиятельными.

Гевин Фрайдей:

Периоду с 1978 по 82 год значения не придается. Мы же больше имеем отношение к тому периоду. Это заметно у фэнов Боуи, ставших поклонниками панка. У групп вроде Joy Division. В ту же сторону пошли Public Image Limited. Slits, Pop Group, Cabaret Voltaire, ребятки из пригородов Манчестера и Шеффилда — вся эта бригада в серых плащах и с подведенными глазами. Все это добралось сюда, и мы привлекли внимание этой тусовки.

На радиостанциях нас избегали. Вся эта ретротема, что происходит сейчас, эксплуатирует именно тот период с 1978 по 82 год. Gang Of Four, Joy Division, Banshees — кое-какие из наших вещей могли быть записаны в Нью-Йорке 2003-го года. Думаю, так происходит всегда.

Нокс:

Мы записали наш новый альбом V2. Ушел Джон Эллис и его заменил Дэйв Берч — на тот момент у нас было пять музыкантов. Мы очень много гастролировали. В один вечер мы могли отыграть потрясающий концерт, а на другой день все могло быть куда хуже. Люди приходили и уходили — у нас в группе никогда не было правильных людей. Следующими к нам в группу пришли Грег Ван Кук из Electric Chairs и Бен Брирли, который был женат на Марианне Фэйтфулл.

Я не был уверен, что смогу выдержать весь этот тур. Я поговорил об этом с кем-то из CBS — я был уверен, что это неофициальный разговор, однако эта девушка пошла и рассказала все Маффу Уинвуду, и он перекрыл группе финансирование. В результате мы тогда не смогли записать наш третий альбом и я ушел из группы, потому что она деградировала. В моих намерениях такого не было, я был, конечно, очень наивным, подумав, что наш разговор — неофициальный. Несколько лет между нами была пропасть. Эдди продолжал удерживать группу на плаву и добился с ней некоторого успеха.[234]

Ник Кэш:

Сингл «Homicide» попал в чарты, и мы должны были выступать на Top Of The Pops, но в первую неделю там случилась забастовка, а на вторую мы сами не смогли выступить. Мне плевать — пока я играю концерты, я счастлив. Мы были сами по себе. Мне действительно все равно — мы делали то, что делали. Мы слетали в Америку. У нас был собственный стиль. Я ни с кем никогда по этому поводу не спорил.

Полин Мюррей:

Пластинки Penetration хорошо продавались, но никогда не попадали в хиты либо потому, что они были недостаточно хороши, либо потому, что у них было недостаточно промоушена. Не думаю, что Virgin поддерживали группу в той степени, в какой следовало бы. Это было печально — дела у нас шли неплохо, но мы не попадали в чарты, что, конечно же, не являлось причиной, по которой мы занимались музыкой, но это бы не помешало. С более активным промоушеном мы могли бы это сделать.

Мы имели контракт с City Management, которые занимались менеджментом Status Quo и Рори Галлахера с офисами на Уордур-стрит. Гари Чаплин в тот момент ушел. Возможно испугался. Мы не просмотрели контракт, просто подписали его и все. Мы сказали: «Если нас и ограбят, то, по крайней мере, сделают это профессионально». Но без них мы бы, наверное, так далеко не уехали.

Поли Стайрин:

Когда я была хиппи, а дело было в Девоне и Сомерсете, мы там жили на земле, возврат к природе и все такое. После этого я вернулась в Лондон, где меня шокировало много мелких пластиковых вещей. Тогда общество было не настолько ориентированным на потребление, но все же везде было полно дурацких пластиковых товаров — меня как в лицо ударили, и я начала писать об этом, комментируя все, к чему я привыкла с детства: Weetabix, Kleenex и всякое такое.[235]

У меня возникло немало проблем с телевидением по поводу рекламы, но я просто создавала дневник того времени. Почему я должна притворяться, будто я живу в другом времени? Зачем прикидываться неоклассиком, если все, что я вижу, современно? Может я где-то и футурист, но это в большей степени актуально сейчас, например, в таких моих песнях, как «Artificial». Тогда я читала статью о генной инженерии, а на тот момент это было чем-то новым. Этим первыми стали заниматься нацисты. Они проводили эксперименты на женщинах.