Панк-Рок: устная история - [116]

Казалось, все группы, записывающие пластинки, так или иначе создавали вокруг себя шумиху. Креативность была евангельской — не помню ни одной пластинки, о которой я мог бы сказать, что это дерьмо. Все было волнительным. Мне нравились 999 и Penetration. Adam and the Ants появились немного позже из-за элитности их последователей, но я ценил их творческую неординарность. Вообще, если серьезно, мне нравилось сочетание всех этих групп, а еще на меня повлияли местные команды вроде Negatives. Регги-сцена так же была частью общей картины. Столько всего происходило.

Полин Мюррей:

Примерно в то время начинался взлет Penetration. Stranglers выступали в Ньюкасл Сити Холле. У них был контракт на запись альбома, и они стали появляться в чартах. Мы их поддерживали, и это было здорово.

Мы записали демо в местном молодежном клубе на магнитофон. Мы поставили к стенам биллиардные столы, чтобы замаскировать звук. Настоящий DIY! Мы отнесли демо в магазин пластинок Virgin в Ньюкасле, бывший тогда маленьким магазинчиком, и их менеджер послал кассету в лондонский офис. Они сказали: «Запишите нормальную демокассету», — что мы и сделали, и они предложили нам контракт на выпуск одного сингла, которым стал «Don't Dictate». Прошло еще много времени, прежде чем они заключили с нами нормальный контракт. Наш звук специально не продумывался. Мы были молоды, нам было примерно по восемнадцать лет, а нашему ударнику было шестнадцать. Были в группах и пятнадцатилетние, например в Eater. А еще был древний Джет Блэк! (Смеется.) Многие группы были лет на десять старше нас — Элвис Костелло. Джо Страммер, Патти Смит — и они очень поддерживали новые группы.[204] Сейчас трудно поверить, но в те времена люди на самом деле получали удовольствие от новых групп и поддерживали их. Одинаковых групп не было. Как только во все это вмешались рекорд-компании, все стало разрозненным.

Единственной причиной, по которой мы ушли на Virgin, было то, что там были Sex Pistols, а нам хотелось быть на том же лейбле, что и они. Decca тоже проявила интерес к нам. Мы не были особенно замороченными насчет деловой стороны. Не думаю, что Virgin так уж стремились нас заполучить. Они поняли, что мы неплохо выступали живьем, что у нас были фанаты, однако мы не были их группой. Им больше нравились XTC и Devo. XTC были ручной группой Ричарда Брэнсона. Мы же просто были на лейбле и должны были смириться с этим.

Марк Стюарт:

Было круто. Все смешалось. Панк-клубы стали открываться в таких городах, как Бристоль, где выступали Siouxie and the Banshees и Slaughter and the Dogs. В Бристоле у нас были фанк-диджеи, саунд-системы — все вливались в тему. Образовались The Cortinas, и мы тусовались с ними. Мы начали играть на школьных вечеринках, а потом уже играли с Джонни Фандерсом и Heartbreakers. Мы начали играть то, что умели, минимальное количество вещей T.Rex и «I Wanna Be Your Dog». Тут же мне захотелось играть «Ear» Эдвина Старра и «Firebird» Ohio Players. Мы остановились на хулиганском диско, или что там это было. Для меня идеей панка была техника «cut and paste»: если ты можешь вырезать голову королевы и прилепить ее к голому телу, то почему нельзя наложить норвежский дэт-металл на рэгги.

Регги тоже имел место быть. The Pop Group играли на вечеринках друзей и школьных танцах. В школе я был немножечко промоутером. У нас был диджей, поэтому еще до того, как мы начинали играть, люди уже танцевали, разогревшись. Все рвануло вверх буквально за два-три дня, местная пресса с ума сошла. Через пару месяцев стали приезжать журналисты из национальных газет, посмотреть на нас, играющих в местных церквях. Они называли нас «передовыми» и «авангардными».

Нам нравились заводные Орнетт Коулман и Альберт Эйлер.[205] Мы не пытались быть леваками, просто хотели стать поп-группой. Мы считали, что панк уже случился, поэтому не было смысла делать все снова. Мы пытались быть снова панками, смешивая панк и фанк. Я чувствовал родство с Джеймсом Ченсом и Contortions. Я тусовался в Нью-Йорке с Китом Лебланом и Sugarhill Gang, Дугом и тусовкой Бамбаатаа, ранними DNA.[206]

Нам нравилась вещь «Little Johnny Jewel» Television. Мне и моим друзьям головы посносило. Она вышла в 1975 году, задолго до того, как все произошло в Англии. Ранее Television уже выступали в Бристоле. Мы торчали от Патти Смит, с которой мы вместе ездили в тур, будучи еще школьниками. Я пропустил экзамены потому, что мы должны были выступать в Париже вместе с Pere Ubu!

Нам нравилась электронная музыка. Перед концертами мы крутили эту странную музыку Пьера Анри, чтобы дестабилизировать людей.[207] Недавно я разговаривал с Ричардом из Cabaret Voltaire, и они слушали подобную музыку еще в 1974 году. Таким же был Дженезис Пи-Орридж. Люди в изоляции слушали такую музыку. Панк дал людям уверенность пробовать себя там, где им хочется. До этого им приходилось одеваться в костюм и идти в частные школы вроде Чартерхауса. Clash открыли для людей множество дверей, сломали множество барьеров.

Марко Пиррони:

Выступление с Banshees в 100 Club для меня было исключением из правил. Мне не хотелось быть в группе. Им не нравился я, но и Сид им не понравился тоже! Я думал, и так понятно, что они могут делать то, что захотят, это было в их названии. Потом я сошелся со старыми фанатами Боуи и Roxy, моими школьными друзьями, и мы создали эту группу, The Models, отыграли несколько концертов, но было уже слишком поздно. Мы собрались не вовремя. Слишком много времени заняли у меня раздумья на тему, стоит ли мне это делать или нет. Была первая и вторая волна панка, а мы попали между ними! Я был слишком занят валянием дурака.