Панихида по усопшим - [48]

Заметив, что Льюис сидит, молча, Морс, наконец, заговорил.

– Миссис Джозефс была убита. В прошлую пятницу, в общежитии медсестер в Шрусбери.

Льюис посмотрел на потертый ковер у своих ног и печально покачал головой. – Сколько еще, сэр?

Морс глубоко вздохнул, и, казалось, вдруг снова стал совершенно спокоен.

– Не знаю.

– Следующая остановка Шрусбери, сэр?

Морс отмахнулся почти безнадежно.

– Не знаю.

– Вы думаете, это тот же самый парень?

– Не знаю, – Морс размышлял в тишине, тупо уставившись на стол. – Доставайте документы.

Льюис подошел к одному из стальных шкафов.

– Кто был на другом конце провода, сэр?

На лицо Морса неохотно вернулась усмешка.

– Этот тупой дурак, сержант Диксон. Он сидел вчера за дежурного. Я не должен был так кричать на него.

– Почему тогда кричали? – спросил Льюис, выложив документы на стол.

– Я полагаю, потому что я должен был догадаться, и на самом деле – догадался, что она будет следующей – в списке убитых, я имею в виду. Возможно, мне надо было просто пересилить себя, я не знаю. Но я знаю одно, Льюис: я знаю, что происходящее выходит из под контроля. Бог знает, где мы, я – нет.

Временами Льюису казалось, что прямо сейчас гнев Морса испарится, и только раздражение расстраивает и омрачает его встревоженные возможности. Возможно, ему нужно было немного помочь.

– Сэр, я думал, когда вернулся домой вчера вечером, о том, что вы говорили в пабе. Помните? Вы сказали, что Лоусон, преподобный Лоусон, то есть, возможно, прошел прямо…

– Ради бога, Льюис, бросьте! Мы находим трупы справа, слева и в центре, и что? Мы в такой большой кровавой неразберихе, о которой один Бог ведает, а все только и могут делать, что…

– Это вы сказали – не я.

– Я сказал, – да. Но оставьте меня в покое, человек! Разве вы не видите, что я пытаюсь думать? Кто-то должен здесь думать.

– Я только…

– Слушайте, Льюис. Просто забудьте то, что я говорил, и начните думать о некоторых фактах этого кровавого преступления. Хорошо? – Он злобно стукнул перед ним папкой. – Вся ситуация здесь. Джозефс был убит, договорились? Хорошо. Джозефс, значит, убит. Преподобный Лайонел Лоусон спрыгивает с гребаной башни. Правильно? Он спрыгивает с гребаной башни. Морриса-старшего убили и затащили на ту же гребаную башню. Правильно? Морриса-старшего убрали. Морриса-младшего задушили и спрятали внизу в склепе. Правильно? Почему бы просто не принять эти факты, Льюис? Почему потеряны целые сутки, потому что для всех это пустяковая ерунда… Aх! Забудьте это!

Льюис вышел, не забыв хлопнуть дверью, как следует. С него достаточно, ему хватит сил уйти отсюда часа на два, если это означает уйти от такого рода бессмысленной неблагодарности. Он пошел в столовую и заказал кофе. Если Морс хотел посидеть спокойно – ну, пусть сидит, несчастный козел! Он не будет отказываться от обеда. Не Льюис, в любом случае. Он прочитал «Дейли Миррор» и выпил вторую чашку кофе. Он прочитал «Сан» на одну треть. И тогда он решил съездить в Кидлингтон.

К этому времени небо прояснилось, а следы ночного дождя почти высохли на тротуарах. Он ехал по Бэнбери-роуд, мимо Линтон-роуд, вишневые и миндальные деревья окутала розовая и белая дымка, и нарциссы, и гиацинты цвели на ухоженных газонах. Северный Оксфорд был прекрасным местом ранней весной; и к тому времени, когда Льюис достиг Кидлингтона, он почувствовал, что жизнь стала немного счастливее.

Диксон, вероятно, будет в столовой. Диксон почти всегда был в столовой.

– Я слышал, сегодня утром ты получил небольшой нагоняй, – отважился Льюис.

– Ах, Боже! Ты бы его слышал.

– Я слышал, – признался Льюис.

– А я только пришел, между прочим. Мы собрались здесь, а меня попросили подойти к телефону. Тогда это и произошло! Откуда, черт возьми, мне было знать, кем она была? Она изменила свое имя, и в любом случае, она только могла жить в Кидлингтоне, так они сказали. Ха! Жизнь очень несправедлива иногда, сержант.

– Он может быть реальным дерьмом, или не может?

– Не понял?

– Морс. Я сказал, что он может быть реальным…

– Нет, не совсем, – Диксон посмотрел на свой живот и любовно выбрал большой кусок пирога на тарелке.

– Ты пока не был у шефа?

– И не собираюсь.

– Смотри, Диксон. Ты же знаешь, что с ним шутки плохи. Если Морс сказал…

– Он этого не сделал. Он позвонил мне снова через полчаса. Просто сказал, что ему жаль. Просто сказал забыть.

– Он сказал забыть!

– Он, зараза, так и сказал, сержант. Мы довольно любезно поболтали, в конце концов, правда. Я спросил его, могу ли я что-нибудь сделать, чтобы помочь, и ты знаешь, что он сказал? Сказал, что просто хочет, чтобы я выяснил у главного констебля в Шрусбери, была ли женщина убита в пятницу. Это все. Сказал, что его не интересует, была ли она задушена, или зарезана, или еще что-нибудь, лишь бы она была убита в пятницу. Забавный парень, верно? Всегда задает подобного рода вопросы – никогда нельзя понять, зачем он спрашивает. Хотя и умный. Ах, Боже!

Льюис встал, собираясь уходить.

– Это не было убийство на сексуальной почве, сержант.

– Что?

– Она хорошо выглядела, так они сказали. Нравилась многим, но, кажется, очень немногие врачи пытались заигрывать с ней. Тем не менее, я всегда думал, что эти черные чулки так сексуальны… Правда, сержант?