Панихида по усопшим - [42]
– Он бы заляпался кровью с головы до ног, – запротестовал Льюис.
– Это не имело бы большого значения, если б он был одет в тот же наряд, который был на них этим утром.
Льюис вспомнил утреннюю службу и те темно-малиновые одеяния – цвета темно-красной крови…
– Но зачем убивать Джозефса ножом? Он и так должен быть почти мертв к тому времени, не так ли, сэр?
– Лайонел испугался, что Джозефс обвинит его в попытке отравления. Почти наверняка Джозефс понял, что произошло.
– Возможно, все остальные поняли бы тоже.
– Ах! Но если Джозефса закололи ножом, то люди будут спрашивать, кто это сделал, разве нет?
– Да. И они тоже будут думать, что это был Лоусон. В конце концов, это был нож Лоусона.
– Никто не знал этого в то время, – защищаясь, сказал Морс.
– Возможно, Белл думает, что так это и произошло?
Морс кивнул.
– Да, он так думает.
– А вы, сэр?
Морс, казалось, взвешивал шансы на душевное равновесие.
– Нет, – сказал он, наконец.
Льюис откинулся на спинку кресла.
– Вы знаете, если хорошенько поразмыслить над этим, то кажется маловероятным, что пастор собирался убить одного из членов своей собственной общины, ну согласитесь. Такого рода вещи не происходят в реальной жизни.
– Я скорее надеюсь, что он это сделал, – тихо сказал Морс.
– Простите, сэр?
– Я сказал, что надеюсь, что он это сделал. Вы спросили меня, убил ли Лоусон Джозефса определенным образом, и я сказал, что это не так. Но я считаю, что это был Лайонел Лоусон, – тот кто убил Джозефса, хотя и гораздо более простым способом. Он просто зашел в ризницу и зарезал бедного старого Гарри Джозефса…
– А потом он вернулся!
– У вас получилось!
Глаза Льюиса закатились к окрашенному табачным дымом потолку, и он подивился тому, насколько пиво притупило ум главного инспектора.
– И все общество наблюдало за ним, я полагаю.
– О, нет. Они не видели его.
– Они не?..
– Нет. Служба, на которой Джозефс был убит, проходила в часовне Девы Марии. Там, если вы помните, есть арка с перегородкой, отделяющей эту часовню от главного алтаря, и я считаю, что после того, как верующие вкусили хлеб и вино, Лоусон перенес некоторые сосуды из алтаря в часовне Девы Марии на жертвенник у главного алтаря – они всегда делают такие вещи, эти священники. – (Льюис едва слушал дальше, а хозяин тем временем вытирал столы и опорожнял пепельницы.) – Вы хотите знать, как он совершил свой замечательный подвиг, Льюис? Ну, как я это вижу, преподобный Лайонел и его брат все продумали, и в ту ночь оба были одеты в одинаковые церковные ризы. Поэтому, когда преподобный Лайонел вышел из часовни Девы Марии на несколько секунд с чашами, он не был преподобным Лайонелом, который вернулся! На вечерней службе было всего несколько верующих душ, и в этот жизненно важный период, когда они молились, преклонив колени, человеком, стоящим перед алтарем, был тот, с кем фактически никогда не сталкивалась община – брат Филипп! Как вы думаете, Льюис? Как вы думаете, если бы кто-то поднял голову, смог бы он заподозрить подмену?
– Возможно, если бы Филипп Лоусон был лысым.
– Сомневаюсь. Будете ли вы лысым, зависит от генов ваших предков.
– Если вы так считаете, сэр.
Льюис все более скептически воспринимал всю эту чепуху с повторяющимися чашами и ризами; во всяком случае, он больше всего хотел оказаться дома. Он встал и откланялся.
Морс остался на месте, указательным пальцем левой руки размазывая маленькие капельки пролитого пива на столе. Как и Льюис, он был далеко не удовлетворен возможными реконструкциями убийства Джозефса. Но одна идея росла и даже крепла в его уме: там должно было быть какое-то сотрудничество. И, вроде было совершенно ясно, что в сотрудничество были вовлечены два брата. Но как? В течение нескольких минут мысли Морса бегали по кругу, как собака за своим хвостом. В тысячный раз он спрашивал себя, с чего он должен начать, и в тысячный раз он говорил себе, что он должен был решить, кто убил Гарри Джозефса. Отлично! Предположим, что это преподобный Лайонел – на том основании, что что-то должно быть поводом к его самоубийству. Но что, если это был не Лайонел, который бросился с башни? Что делать, если это был Филипп, который был убит, а потом сброшен? Да, это было бы очень аккуратно… Но было практически непреодолимое возражение против такой теории. Преподобному пришлось бы одевать тело брата в свою собственную одежду, в собственную черную рясу, в свой белый воротничок – во все. А это в такой короткий промежуток времени после утренней службы было физически невозможно! А вдруг…? Да! Что, если Лайонелу каким-то образом удалось убедить своего брата заранее переодеться? Было ли это возможно? Уф! Конечно, было! Это было не просто возможно – это было в высшей степени вероятно. А почему?
