Пандемия: Всемирная история смертельных вирусов - [91]

* * *

Затерянная на юго-западном побережье Гаити рыбацкая деревушка Белль-Анс ничем не отличается от бесчисленного множества других бедных селений по всему миру, вроде бы участвующих в глобальной экономике и в то же время жестоко от нее отрезанных. Оттуда до Порт-о-Пренса – около 50 миль. Я побывала там летом 2013 года. Началась моя поездка в тридцатилетнем минивэне «Ниссан», рассчитанном на восемь пассажиров, но вместившем в тот день почти двадцать, в том числе семейную пару с хнычущим малышом и мужчину с поразительно апатичной курицей на коленях. Перевалив через горы по крутому узкому серпантину, минивэн выгрузил нас на пыльной площадке в предгорьях у побережья. Но это было только начало пути. Затем последовала часовая поездка на мотоцикле к берегу, а потом, поскольку дороги до Белль-Анса нет, еще час прыжков по гребням длинных волн на пятиметровом ялике с мотором, привязанным к корме потрепанной веревкой.

От столицы до Белль-Анса мы добирались в общей сложности восемь часов. Холере на это потребовалось около года. В 2010 году эпидемия охватила почти всю страну, но в Белль-Анс пришла только к 2011-му. Приход ее был не просто предсказуем, он был спрогнозирован – благодаря цифровым технологиям, которые планируется применять и в будущей системе активного глобального надзора. В преддверии эпидемии на острове, разоренном землетрясением, наблюдался большой наплыв неправительственных организаций, и когда холера начала набирать обороты, они пустили в ход все имеющиеся в их распоряжении технические средства, чтобы следить за ее распространением. Эпидемиолог Джеймс Уилсон с командой мониторили каналы в «Твиттере» и раздавали номера своих сотовых по всей стране. «Холера в буквальном смысле слова маршировала по автостраде», – вспоминает он{652}. Волонтеры картировали всю страну «до последней собаки», как выразился один из гуманитарных работников. Шведская неправительственная организация в сотрудничестве с местным сотовым оператором отслеживала по сим-картам перемещения жителей Гаити, чтобы спрогнозировать, где ожидать следующего удара холеры. Можно считать, что первые испытания системы активного надзора, которую предполагается вывести на глобальный уровень, прошли великолепно. Холера добралась до Белль-Анса в 2011 году под пристальным наблюдением следящих за «Твиттером» и сим-картами{653}.

Однако в данном случае заблаговременное отслеживание никакой роли не сыграло. Никаких предупредительных мер, способных воспрепятствовать вспышке в Белль-Ансе, принято не было; мало того, смертность от холеры в четыре раза превысила там средние показатели по стране. К тому времени, как я там побывала, единственная неправительственная организация, которая открыла холерный стационар в центре поселка, уже уехала, и заболевших жителей окрестных холмов находили мертвыми вдоль трехмильного спуска в долину. Местные власти помочь могли только мешками для трупов{654}.

Как ни странно, причиной этого катастрофического положения выступила не удаленность поселка или нехватка иностранной помощи. Наоборот, именно гуманитарная программа и развитие транспортного сообщения изначально поставили жителей Белль-Анса под удар. Поскольку построенная в середине 1980-х бельгийским правительством система водоснабжения вышла из строя, с чистой питьевой водой в Белль-Ансе было туго. Водопровод состоял, помимо прочего, из перекинутой через длинный высокий хребет трубы, по которой в поселок попадала пресная вода с холмов. Бельгийцы, судя по всему, не учитывали природно-климатические особенности местности и не задумывались, смогут ли местные поддерживать водопровод в рабочем состоянии. Из-за тропических ливней и эрозии склонов труба год от года сползала к берегу. Сегодня она висит в считаных сантиметрах от лазурных волн, отданная на растерзание всем ураганам и дырявая, как решето. Поскольку у местных нет ни инструментов для ремонта, ни средств для их закупки, дыры заматывают ветошью и резиновыми лентами. Труба протекает все равно, поэтому до поселка пресная вода добирается лишь в виде жалкой струйки, вынуждая добывать ее другими способами, снижающими возможности избежать загрязнения и попадания патогенов{655}.

Такую же медвежью услугу, как непродуманная гуманитарная помощь, оказало жителям Белль-Анса неполноценное, плохо работающее транспортное сообщение. С одной стороны, поселок не был отрезан от коммерческих путей и путей распространения болезни, поскольку все-таки являлся составной частью страны, в которую пришла холера. С другой стороны, если этих связей оказалось достаточно, чтобы принести в Белль-Анс болезнь, то доставить помощь или средства для борьбы с эпидемией, а также вывезти в безопасное место желающих покинуть поселок существующее транспортное сообщение было не в состоянии. За три дня до нашего приезда в Белль-Анс несколько отчаявшихся жителей украли ялик – такой же, на котором приплыли мы. Но, в отличие от нас, спасжилетов им не выдали, и, когда перегруженная лодка перевернулась, четверо утонули. На обратном пути по морю из Белль-Анса мы видели раздувшееся тело одной из неудавшихся беженок – трехлетней девочки в розовых лосинах, подпрыгивающее на волнах, как поплавок. Забрать его мы не смогли, в лодке не было места. Заглушив мотор, мы молча скользили мимо, пока наш рулевой звонил и сообщал координаты этой водной могилы.