Памятники не тем - [63]

Когда прошел месяц траура, Чака в память о Нанди начал очистительный ритуал — ихламбу. В ритуал входило похищение скота как способ почтить память умершей матери короля. К тому же украденный скот компенсировал зарезанных во время траура животных, а вылазки за добычей способствовали поддержанию боевого духа. В мае 1828 года отряды Чаки отправились за сотни километров на юг, чтобы найти новую добычу. В походе приняли участие практически все мужчины племени. Не успели войска окончить поход и отдохнуть, как Чака вновь приказал им отправляться на войну — в этот раз на север. Для измученных солдат это стало последней каплей.

Недалеко от границы королевства Свазиленд единокровные братья короля, Дингаан и Млангана, решили, что с них хватит, и повернули назад. 9 сентября 1828 года после собрания совета племени заговорщики застали Чаку врасплох и убили, пронзив его копьями. Чаке было 41 год.

Вскоре после этого Дингаан избавился от Мланганы и захватил трон. Одним из первых решений, которые принял новый король, был приказ умертвить всех родственников Мланганы. Безжалостная традиция продолжала жить.

Войны, которые десять лет вел Чака, стали причиной того, что множество людей покинули родные земли и дома. Убийство скота и уничтожение урожаев стали причиной голода и разрухи. Эту катастрофу зулусы стали называть mfecane — «сокрушение». Поскольку агрессия Чаки была сосредоточена на африканцах, а не на европейцах, это помогло британцам вторгнуться на континент. Чака был военным гением, но освободителем Африки его назвать сложно. Однако он превратился в икону, к которой обращаются при любом удобном случае. Ему не только воздвигают памятники, но и используют его имя с целью продвижения торговли. В Дурбане даже назвали аквапарк uShaka Marine World — «Морской мир Чаки». Помимо броских слоганов аквапарк использует в рекламе слова «веселье» и «безопасность». Эти слова обозначают две вещи, которые Чака считал абсолютно неважными.

Джеймс Мэтисон (1796–1878 гг.) Наркоторговец под защитой государства

^{Монумент в память о Джеймсе Мэтисоне воздвигли в 1880 году неподалеку от замка Сторноуэй, что на острове Льюис в Шотландии. Монумент был отреставрирован в 2006 году. Его украшает венок из маков. В церемонии открытия отреставрированного памятника принимали участие представители холдинга «Джардин и Мэтисон», который до сих пор владеет одним из первых небоскребов в Гонконге — Джардин-Хаус. Небоскреб был построен в 1972 году.}

Джеймс Мэтисон был преуспевающим шотландским предпринимателем, а также членом британской палаты общин с 1843 по 1868 год. В 1846-м его избрали членом Лондонского Королевского общества, что подразумевало наличие заслуг на научном поприще. В 1851 году Мэтисон получил от королевы Виктории звание баронета в благодарность за борьбу с голодом в Шотландии. Джеймс Мэтисон, как и его партнер Уильям Джардин, считал себя джентльменом и честным купцом. Однако в Китае его помнят не как филантропа, а как наркоторговца.

Мэтисон, получивший образование в Эдинбургском университете, в 19 лет отправился в Калькутту и начал работать на Британскую Ост-Индскую компанию. Молодой человек сразу же разглядел потенциал опиумной торговли. Британская Ост-Индская компания монополизировала выращивание опиумного мака в Бенгалии еще в 1793 году. Опиум был главным товаром компании на этих территориях и приносил британцам 70 % дохода от всей торговли в Индии.

Официально Ост-Индская компания не хотела марать руки торговлей наркотиками. Мак сеяли на территориях между Патной и Варанаси, а также в Малве. Компания контролировала посевы, раскинувшиеся на несколько сотен квадратных километров, изготавливала опиум и расфасовывала готовый наркотик в сундуки из мангового дерева, которые затем перепродавала распространителям в Калькутте. Они перевозили опиум в Китай, на остров Линдинь, что в предместье Кантона. В Китае опиум был запрещен, однако британцы подкупили китайских чиновников на Линдине, чтобы иметь возможность перепродавать наркотик местным торговцам.

Британская медицина столкнулась с понятием наркотической зависимости лишь в середине XIX века. В Индии и Британии было разрешено торговать опиумом, его продавали в виде пилюль и микстур как рецептурное лекарство. Опиум, который производила Британская Ост-Индская компания, однако, был предназначен для курения, а не для снятия боли. В Китае опиум курили, и это быстро приводило к возникновению зависимости. То есть речь шла именно о наркоторговле.

Курение опиума вызывает ощущение эйфории и сонливости, которое длится несколько часов. Опиум способствует выделению в мозгу дофамина — нейромедиатора, способствующего возникновению чувства удовольствия. Опиум содержит алкалоид морфин, который за считаные секунды попадает в кровь и влияет на опиоидные рецепторы организма. Морфин получают из млечного сока, добываемого из коробочек снотворного мака. Героин, или диацетилморфин, в свою очередь, — это полусинтетический опиоидный наркотик, также являющийся сильным болеутоляющим.

Был опиум запрещен или нет, однако на деле он оставался единственным британским товаром, на который в Китае существовал спрос. В 1760 году император Цяньлун решил ограничить торговлю с европейцами. Торговать можно было лишь на ограниченной территории возле городских стен в Кантоне. Торговля была разрешена с сентября по январь, после чего сезон завершался и европейцы отправлялись либо на родину, либо в Макао, португальскую колонию на острове вблизи Кантона. В 1780-х годах в Британии наблюдался крупный торговый дефицит. Англичане закупали большие партии китайского чая, но при этом китайцы не были заинтересованы в британских товарах. Им было нужно только серебро. В итоге англичане все-таки придумали экспортный товар, вызывавший зависимость, — опиум. В Китае опиум стал нелегальным еще в 1729 году. А в 1810-м его окончательно запретили использовать. В свою очередь, британские купцы хотели продавать его легально, поскольку им нужно было вести честную торговлю, которая бы не портила их репутацию.