Памятник футболисту (Скандал в благородном семействе) - [2]

Полицейский комиссариат находится на левом холме, если смотреть с моря. Он мрачноватый, старый, серый, но в южном, солнечном городе это не так заметно. Из окна большого, но какого-то захламленного разной ненужной мебелью кабинета, где он, комиссар Фабиан, проводит лучшую или во всяком случае большую часть своей жизни, открывается сказочный вид на синий залив, скопище белых парусов, на дальние морские просторы, где проплывают порой молочно-белые лайнеры.

Комиссар Фабиан бросил взгляд на часы — семнадцать. Через час-другой можно отправиться домой. Сегодня хороший вечер — играют две отличные столичные команды. Он примет душ, плотно поест, кое-чего выпьет, так, немного. Поговорит со старшим сыном о футболе, с младшим — о необходимости делать по утрам гимнастику; со старшей дочкой о том, что не надо все-таки возвращаться домой за полночь, и с младшей — о чем та захочет.

Потом сядет перед телевизором — прекрасным цветным аппаратом, подарком одного доброго знакомого, у которого какие-то неприятности с таможенниками. Пустяки, их ничего не стоило уладить.

Комиссар снова выпил пузырящуюся сладковатую воду и начал изучать футбольные прогнозы, многословно изложенные в вечерней газете его любимым комментатором.

Вот тогда-то и зазвонил телефон.

«Поразительно»,— подумал однажды комиссар,— почему неприятные звонки раздаются всегда в момент приятных мыслей? Вот уж воистину правы французы, когда говорят: «Если у вас все хорошо, не огорчайтесь — это скоро пройдет».

— Комиссар,— буркнул в трубку Фабиан, продолжая косить глазами на газету. Он никогда не называл свою фамилию — не так много в городе комиссаров, чтобы их всех не знать поименно, тем более тем, кто звонит в полицию.

— Господин комиссар, убийство.

Говорил старший инспектор Бафир, на редкость уравновешенный и невозмутимых! для южанина человек. Но на этот раз в его глуховатом голосе комиссар уловил непривычную напряженность.

Чувство тревоги сменилось чувством досады. Чтоб им всем пусто было! Хороший вечер, интересный матч... Нет, эти мерзавцы выбрали именно сегодня, чтобы кого-то убить! Другого дня не нашли. Просто мерзавцы!

Убийство! Бывали и они в этом городе, но все же редко по сравнению со столицей, например, где им счет потеряли.

— Драка? — вздохнув, спросил комиссар и отбросил газету. «Кончилась спокойная жизнь»,— подумал он с тоской.

— Да нет...— как-то странно тянул старший инспектор. Казалось, он никак не решится все сказать.

— Докладывайте толком! — взорвался комиссар.

— Убит футболист команды «Рапид» Лонг,— уже своим обычным спокойным тоном четко стал докладывать Бафир.— Труп обнаружен на пляже, в пляжной кабинке, около...

— Где? Где вы? — закричал комиссар. Он не прервал старшего инспектора раньше просто потому, что ему не хватало дыхания.

— Я на пляже, около купальни «Цирцея». Мы...

— Еду! — бросил комиссар и, торопливо натянув пиджак, бросился на улицу.

Сидевшие в большой комнате инспектора проводили своего начальника удивленными взглядами.

Комиссар не любил официальных машин. Он пользовался обычно своим собственным «волво», а бензин... вот бензин он, естественно, брал казенный. В конце концов, он же использовал свой «волво» для служебных целей, а не для прогулок с девушками. А если даже и для прогулок, так что? Именно там ему, может быть, приходили самые светлые мысли, помогавшие раскрывать запутанные преступления!

Комиссар Фабиан водил машину давно и делал это всегда осторожно и неторопливо. Но на этот раз он мчался, виляя между другими машинами, заезжая на встречную полосу, не думая о скорости и светофорах. Ему потребовалось едва ли десять минут, чтобы добраться до места.

Убитый сидел в душевом отделении пляжной кабины. Именно сидел, на маленькой скамеечке, прислонившись плечом к плексигласовой перегородке. Не будь он в одежде, можно было бы подумать, что просто распарился человек после купания под горячими струями и отдыхает, притомившись. Или получил солнечный удар. Но сидеть в душе не сняв брюк и рубашки, ботинок и галстучного платка — согласитесь, странно. Это показалось странным и старику смотрителю пляжа, когда он, как обычно, проклиная ревматизм, но радуясь, что еще не выгнали с работы, обходил свой участок, неторопливо заглядывая в задние оконца кабин. Он делал это в соответствии со служебными обязанностями (порой воровато задерживался, обнаружив в душе очередную красотку). Вот и в тот день он медленно свершал свой обычный путь.

И вдруг такое странное зрелище: одетый мужчина заснул в душевой. Может быть, ему плохо? Смотритель зашел в кабинку, потрогал спящего за плечо и с криком выбежал наружу.

Сейчас вокруг зловещей кабины собралась толпа — кто в купальном костюме, а кто и одетый, и полдюжины полицейских лениво оттесняли любопытных, потея в своих черных тяжелых мундирах.

Старший инспектор Бафир времени не терял. Внутри кабины и вокруг уже суетились эксперты-криминалисты, фотографы; растерянная перед таким обилием людей, сидела собака, высунув красный язык и прерывисто дыша. Судебно-медицинский эксперт собирал свой чемоданчик — ому здесь уже нечего было делать.

Комиссар Фабиан, невыносимо скрежеща тормозами, подлетел к самой кабине, выскочил из машины, пушечно хлопнув дверцей, и сразу внес в спорую и тихую работу полицейской бригады шум и волнение.