Памяти Пушкина - [14]

Исполнились мои желанья. Творец

Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадонна,

Чистейшей прелести чистейший образец (II, 96).

Первое лето своей женатой жизни Пушкин провел с Жуковским в Царском Селе. И далее поэты продолжали поддерживать самую тесную дружбу. Жуковский, взирая на счастье Пушкина, ожил в своей поэзии. Вместо занятий педагогикой и переводов для немногих он дал «Сида» и целый ряд переводов из Шиллера, Уланда, и др. «Сказки», написанные Жуковским в Царском Селе, близ молодых – Пушкиных, отличаются игривостью, естественностью рассказа и художественностью народного языка, прелестью описаний:

Подъезжает он к озеру; гладко

Озеро то, как стекло; вода наравне с берегами;

Все в окрестности пусто; румяным вечерним сияньем

Воды покрытые гаснут, и в них отразился зеленый

Берег и частый тростник – и все как будто бы дремлет;

Воздух не веет; тростинка не тронется; шороха в струйках

Светлых не слышно.

(«Сказка о царе Берендее, о сыне его Иване Царевиче…»).

Жуковский, как никогда, более приблизился в этих сказках к народной поэзии, к народному языку. Пушкин превзошел Жуковского большей опытностью в изображении действительных явлений народной жизни. Перед нами два поэта: один – идеалист, почти в стиле народной сказки, развивающейся из неведомой дали и старины, с ее небывалыми утехами; другой поэт – реалист, видящий насквозь сословные отношения и полный иронии народного же скомороха, певца. До чего мог доходить Пушкин в изображении народных сюжетов, можно судить из пьес, вроде «Сват Иван, как пить мы станем», «Гусар», «Русалка», «Песни западных славян».

Жуковский выступил рядом с Пушкиным переводами и замыслами крупных произведений. Все это отвлекает мало-помалу Жуковского на Запад, в Европу; между тем как Пушкин, окончив «Евгения Онегина», отдается занятиям русской истории и создает «Историю Пугачевского бунта» и «Капитанскую дочку», материалы для времени Петра Великого и «Полтаву», «Медный всадник». Победа ученика Пушкина над учителем Жуковским выражается в целом ряде «Повестей Белкина», которыми Пушкин создает новый русский роман. Какой шаг после «Бедной Лизы» Карамзина или «Марьиной рощи» Жуковского!

Жуковский для Пушкина продолжал быть идеалом в жизни: их соединяли узы помощи молодым и несчастным литераторам. Гоголь, Кольцов, Баратынский были пригреты вниманием и любовью великих поэтов. Рано Пушкин стал задумываться о преемниках в области литературы:

Здравствуй, племя

Младое, незнакомое! Не я

Увижу твой могучий поздний возраст,

Когда перерастешь моих знакомцев

И старую главу их заслонишь.

Карамзина уже не было; Батюшков и Гнедич не существовали; Крылов и Жуковский жили прежней славой, и Пушкин чувствовал по временам одиночество. Такова лицейская годовщина 1836 года.

Пушкин искал работы и нашел ее в издании «Современника» (литературного журнала в Петербурге) 1836 года. В четырех книжках, вышедших при жизни поэта, появились его капитальные произведения, как «Капитанская дочка», «Пир Петра Великого», «Скупой рыцарь». Жуковский, Гоголь, Кольцов, кн. Вяземский, Тютчев явились сотрудниками Пушкина.

Посвящая следующую главу разбору произведений Пушкина, мы заключим обзор предшественников его стихами, принадлежащими Жуковскому, свидетелю последних мучительных дней и смерти поэта:

Он лежал без движенья, как будто по тяжкой работе

Руки свои опустив; голову тихо склоня,

Долго стоял я над ним, один, смотря со вниманьем

Мертвому прямо в глаза; были закрыты глаза,

Было лицо его мне так знакомо, и было заметно,

Что выражалось на нем, в жизни такого

Мы не видали на этом лице. Не горел вдохновенья

Пламень на нем; не сиял острый ум;

Нет! но какою-то мыслью, глубокой, высокою мыслью

Было объято оно: мнилось мне, что ему

В этот миг предстояло как будто какое виденье,

Что то сбывалось над ним; и спросить мне хотелось: что видишь?

(Стихотворения Жуковского 1895 г., III, 135).

II

Наш очерк был бы неполон, если бы мы не коснулись хотя некоторых выдающихся произведений А.С. Пушкина, чтобы определить его значение в истории русской литературы, его развитие в занимающей нас области национальных сюжетов, народного быта и народной истории. Мы не будем возвращаться к произведениям, рассмотренным более или менее полно в предшествующей главе, и остановимся только на нескольких группах русских поэм, повестей, лирических произведений Пушкина.

Пушкин явился в русской литературе, как новый поэт, певцом «Руслана и Людмилы» 1820 года. Мы знаем тесную связь этой поэмы с прошлой русской литературой: с ее ложноклассическими образцами (поэт хорошо знал и европейские выдающиеся образцы), с ее историческими и народными изучениями. Поэт не мог еще внести в это юношеское произведение большого внимания к летописям, к былинам, в средневековым народным поэмам.

Но новые приемы Жуковского, советы и труды Карамзина, светлый взгляд на прошлое Древней Руси, свежесть и простота юношеских порывов молодого автора, вложенные в витязей Руси Владимира стольнокиевского, положили прочные основы для дальнейшего литературного развития поэта. Исторические сюжеты «Полтавы», «Бориса Годунова», не говоря уже о времени Петра Великого и Екатерины II, развиты Пушкиным основательнее, естественнее, но здесь под рукой поэта были определенные осязательные пособия, легкая выработанная манера изложения. Однако «Полтавой» поэт не был доволен. Отсюда множество мелких и крупных произведений, вращающихся около личности Петра Великого. Пушкин не возвращался ко временам Владимира Киевского и уходил в современность и ближайшие эпохи. Чтобы разгадать такую отдаленную старину, необходимо было понять воззрения народа с языческой эпохи, воззрения христиан русских отдаленнейшего времени. И вот поэт берет языческого князя Олега как представителя более очерченного, более выступающего из глубины русской древности, героем своих баллад: «Песнь о Вещем Олеге», «Олегов щит». Он пытается вместе с «Олегом» создать поэму и драму из времени Владимира Киевского или Великого Новгорода времен Рюрика и Гостомысла.