Памяти Петра Алексеевича Кропоткина - [8]

(Записка П. А. Кропоткина 1873 г.).

От редакции. Народническое течение освободительного движения 60-ых годов перешло в начале 70-ых годов в решительную революционную фазу. Начавшемуся с весны 1874 г. стихийному хождению в народ предшествовала короткая, но напряженная теоретическая работа по выработке и формулировке революционного миросозерцания и соответственных ему практических путей деятельности для осуществления идеала социального переворота. В этой интересной и глубокой работе весьма видная роль принадлежала П. А. Кропоткину, который, вернувшись из-за границы, где он впитал в себя бакунистическое течение Интернационала, в 1872 году весною примкнул к кружку чайковцев и явился в нем представителем анархического боевого течения. Для кружка чайковцев, не имевшего резко очерченной революционной программы, он и составил «Записку», которая известна в литературе под заглавием «Должны ли мы заняться рассмотрением идеала будущего строя?».

Резюме этой записки вошло в обвинительный акт по знаменитому процессу 193-х, как доказательство наличности у обвиняемых «ближайших задач революционной деятельности» в виде «уничтожения существующего порядка вещей посредством революции», с отнесением «на второй план вопроса о форме нового строя жизни».

Самая «Записка» была по обыску найдена у Кропоткина и приложена к делу в качестве вещественного доказательства. У него же взят по обыску и другой аналогичный документ — программа революционной пропаганды, повидимому, составленная, судя по ее содержанию, также Кропоткиным.

Вот текст этой программы, которая является и дополнением, и развитием положений «Записки»:

«Несмотря на усиливающиеся гонения правительства, несмотря на новые аресты и новые репрессивные статьи закона, число молодых людей, отправляющихся в народ, постепенно возрастает. Последовательно, от военных заговоров, совершенно чуждых социального элемента (1825 г.), наша протестующая молодежь перешла к республиканско-социалистическим разговорам промеж себя, затем к поверхностным сношениям с заинтересованною в перевороте частью народа и, наконец, к более прямому, более постоянному сношению с этим народом. Теперь следует ожидать сношений еще более тесных, за которыми не замедлят последовать агитаторы из самой народной среды, а, наконец, и вооруженный мятеж. Но, ввиду этого усиливающегося шествия в народ, становятся более, чем когда либо, необходимыми подготовка, осмотрительность и сноровка со стороны революционеров. Что касается до первой, то мы не знаем лучшей школы, чем та, которую предложил автор статьи: „Револ. из прав. среды“. Одного желанья приносить добро, одной энергии, одного ума, одной выносливости и т. п. — еще слишком мало для революционера; необходимо, кроме того, еще близкое ознакомление с народом, усвоение с его нуждами, воззрениями, способом мышления. Человек, желающий быть революционером, еще не есть революционер, и необходимо, чтобы он подготовился. Подготовка же должна состоять в чтении книг, содействующих расширению знания народных нужд, недостатков современного быта, прошедшего и т. п., а также книг, дисциплинирующих мышление, и в изучении какого-либо ремесла и в личном (на первое время) общем ознакомлении с жизнью народа. В этот период революционер должен быть нем, как рыба, чтобы не попасться понапрасну, должен только присматриваться, слушать… Только когда он сочтет себя достаточно подготовленным, должен впервые раскрыть свои уста для пропаганды. Как ни тяжело скрывать свои чувства и мысли, но лучше молчать в первый период, чем говорить невпопад. Во 2-ой стадии революционер должен разорвать свой дворянский паспорт окончательно, навсегда, сделаться крестьянином, мастеровым, фабричным и — пропагандировать. При этом, как доказывает западно-европейская практика, пропаганда может быть действительна только в специальном кругу. Неразвитый крестьянин или рабочий не поймет общественных идей о социализме, равенстве и солидарности. Его не тронут за живое (особенно в первое время) нужды и страдания его же собратьев, не тожественные с его собственными. Оставляя в стороне исключения, — вы не двинете ни на шаг фабричного толками о малом наделе крестьян какой-то Полтавской или Тульской губернии. Революционер может рассчитывать на успех только тогда, если будет выдвигать на первый план местные интересы. На Западе лучший практический агитатор есть тот, который становится во главе работников данных кам.-уг. копей, данной ассоциации каменщиков, данной ассоциации переплетчиков и т. п. и главным образом (и только несколько одухотворяя свою пропаганду общими идеями) преследует именно эти местные, частные интересы. Из этого следует, что навсегда оставшийся в народе революционер должен поселиться в какой-нибудь данной местности и примкнуть к какому-нибудь данному ремеслу. Не имея иных средств к жизни, он, пожалуй, даже и сам получит, вследствие этого, в придачу к своим человеколюбивым стремлениям могучий импульс эгоистического интереса.

Это общая сторона. Кроме того, мне хотелось бы сделать 2–3 мелких замечания. Неоднократные беседы с простолюдинами убедили меня, что непрактично