12.
Не возвращаясь, все проходит,
а впереди клубится темнота,
но голубь Духа в нас нисходит
и мир в душе пространстве – естества.
И в алой теплоте цветущего восхода,
в лимонной лихорадке у морской воды,
когда прошедший день встал у черты исхода, –
аллеи кипарисов видят сны.
Их сны не наша тьма воображений,
где страсти говорят, а чувственность молчит,
где мир страданий крючьями торчит,
а язвы тел – печать переживаний.
Нет, сны кипарисов чувственно просты,
Как вязи ткань зеленой их листвы.
Никто не скажет, кто они, –
Впередсмотрящие из камня,
В их грозных ликах валуны
живут историей столь давней,
что Вегенерова Земля
еще являла Мир единый,
и в той Землей миг время для ,
плыл в океане коркой дынной.
Но вздыбилась земная твердь,
и плиты рассекли твердыню,
и в океане начал петь
лишь ветер в красках темно-синих,
теряя память в простоте,
как великаны в немоте.
14.
Ни мечты, ни любви, ни сознанья
За планетным явлением Земля
Мы не встретим. И упованья
бесполезны и поиски зря.
Мы с живой оболочкой планеты,
осознали себя в ноосфере
в равновесии теплого света
Дух, и Разум, и Бога воспели.
Мы явили творение Духа
и любовь как среду обитанья,
и мечты – наши образы слуха
превратили в пучины страданья,
посылая людей на костер, –
тех, чей разум наш в вечность простер.
15.
В аромате душистых ромашек
Я лежал в траве забвения
И душевного томления,
Слышал пенье звонких пташек.
Знаю я, что на планетах
не найти твой запах чистый,
Свод небесный, свет кометы
не заменят взгляд лучистый
и опаловую зелень
мне твоих раскосых глаз,
В мирозданье черном темень
Свет души твоей не даст.
На Земле люблю, страдаю
и в твоих объятьях таю.
16.
Магическое море порождает
В нем изгибы белой пены,
Душу в тройку запрягает,
Что пробьет любую стену.
Месяц острым ятаганом
в сердце чертит вязь Судьбы,
И страданья спозаранок
в нас готовят ритм борьбы.
Месяц в море плеск волшебный
задает из часа в час
и колеблется целебной,
светлой ртутью каждый раз,
отгоняя в нас сомненье
и рождая озаренье.
