Память пепла - [2]
Гитара, жалобно застонав, смолкла. Милфорд перестал петь. И замер. Только руки судорожно сжали гриф. Скрипка тоже стихла, будто почувствовала.
Молодой маг реакции Милфорда не заметил. Он смотрел на Таю. Небесно-голубое платьице в цветочек. Пышная юбка, белые кеды, две косы, заплетенные до середины и ничем не перехваченные. Какая она… Красивая! Он ведь ее только на тренировках и видел раньше.
– Прости. – Пашка понял, что девушку надо уводить. И как можно скорее, пока она не поня…
– Ты… – прошептала девушка, не сводя взгляда с Милфорда. – Ты!
Милорд поднял голову. Глаза из-под нависших немытыми сосульками волос вспыхнули пронзительно-синим.
Они смотрели друг другу в глаза около минуты. Паше казалось, что еще чуть-чуть, и та сила, что рождалась между этими двумя, станет небезопасна для окружающих. Он попробовал сделать шаг вперед:
– Тай…
– Не подходи! Слышишь?! Не подходи ко мне!
И она бросилась бежать. Перед тем как выбежать наверх, девушка крикнула:
– Никогда тебя не прощу!
Парень бросился за ней.
– Тая!
Милфорд вскочил, передал гитару скрипачу. И остановился.
– Зачем… – прошептал он сам себе.
– Иди за ней. Не глупи! – строго прохрипел старик. – Жизнь коротка. И ты можешь не успеть ахнуть… Как всё…
Словно в ответ на его слова над головой раздался крик. Резкий визг тормозов.
Маг уже летел вперед, понимая, что опоздал.
– Что творится!
– Девочку схватили!
– Мотоциклисты! Прямо на ходу!
– Средь белого дня!
– А мальчик? Молодой человек-то живой хоть?!
Милфорд, протолкнувшись, обнаружил Пауля Тигверда лежащим на асфальте. Кровь тонкой струйкой текла из пробитого виска.
Легкий ветерок тихонько подлетел к приоткрытой створке окна, покачался на занавесках, шмыгнул в комнату, поиграл синими цветочками у кровати, где спали мужчина и женщина.
Длинные серебристые волосы мужчины, широкие плечи и шрам во всю спину, пышные формы обнаженной женщины с тяжелой косой цвета меда…
– Куда делось одеяло? – пробормотала она. – Я точно помню – оно было!
– Убежало? – улыбнулся мужчина, не просыпаясь.
– «И подушка, как лягушка, ускакала от меня!»
– И ей не спалось?
– Как я помню, там дело было в другом… А я замерзла!
– Так я тебя согрею…
– Рича-а-ард! Мы же хотели выспаться!
Ветерок отлетел подальше от этих двоих, тронул на прощание алый шелк платья, брошенного на спинку кресла, и улетел.
– Ника!
Женщина улыбалась, гладя мужское плечо.
– Рядом с тобой я чувствую себя ненасытным чудовищем, – пожаловался вдруг муж.
– Почему ж чудовищем? – тихонько рассмеялась Вероника. – Хорош. Эротичен. Брутален… И – весь мой!
Ричард усмехнулся.
– А еще танцует. В том числе – танго. Эх… Сама себе завидую, сама себя к тебе ревную.
– Танцы! До встречи с тобой я и не предполагал, что буду делать это добровольно, да еще и получать от этого удовольствие.
– По тебе не скажешь. Двигаешься ты…
– Сама себе завидуешь? – Одной рукой мужчина подпер щеку, другой провел по медовым волосам.
– Точно!
– Знаешь… Мне нравится этот мир.
– Мне тоже. Такой беззаботный. Легкий.
– Или кажется таким…
– Старается нам понравиться?
Их разговор прервали – кто-то, кто явно чувствовал себя несчастным и брошенным, требовательно скулил за дверью.
– Фло, – поднялся мужчина и быстро оделся. – Мы про него и забыли. Я его выведу. Поспи еще.
Женщина улыбнулась. Потянулась за поцелуем, и…
– Вызывают. Совещание.
Ника знала этот взгляд. Мыслями муж был уже далеко. В серьезных проблемах общеимперского масштаба, требующих немедленного разрешения и личного присутствия.
Рассеянный поцелуй в щеку все же состоялся, после чего его высочество ненаследный принц Ричард Фредерик Рэ Тигверд исчез в мареве портала.
– Вот так и живем… Не ждем тишины, – пропела Вероника.
Одежду этого мира, морского и вольного, она любила больше, чем чинные и неудобные платья империи. Днем – светлые юбки по щиколотку, легкие блузки и соломенные шляпки немыслимой красоты. Вечером – алые платья с воланами, живые цветы в волосах. И легкое, ароматное вино!
Переодевшись, Вероника пошла готовить себе и щенку завтрак.
– Фло! Кушать! – Пес прибежал, неся в зубах соломенную шляпку… немыслимой когда-то красоты…
– Фло! Ай-яй-яй…. Это потому, что в поместье тебя избаловали до безобразия! – вздохнула хозяйка, накладывая в мисочку вкусную гречневую кашу с печенкой.
Принц посмотрел на нее с укоризной. Ну вот как не стыдно наговаривать на него, бедного? И произносить такие жестокие слова.
– Не смотри на меня так… Ешь! И пойдем гулять.
Ника пила кофе. В этом мире его варили со специями. Напиток получался жгучим, терпким, бодрящим. Еще ей нравился ярко-оранжевый хлеб и белый, мягкий сыр.
Все это было очень вкусным, но… Что-то скребло внутри. Что-то не давало покоя. Что?
Муж… Она его знает! Знает каждую искорку в черных глазах. И та, что вспыхнула перед тем, как Ричард ушел, ей не понравилась…
Что-то звякнуло. Фло принес поводок.
Пока она вспоминала, как они с Ричардом танцевали на побережье, Флоризель Тигверд носился по пляжу… Его высочество бегал за чайками, взметая тучи песка длинными ушами.
Он погуляли по пляжу и свернули в город.
Узкая улочка, мощенная желтоватыми камнями, вилась меж белоснежных домов, выгибаясь, будто спина недовольной кошки.
Они никогда не должны были встретиться. Великий князь, родственник самого императора — и бедная талантливая целительница, сирота. Но князя вынесет порталом прямо ей под ноги, истекающего кровью, умирающего. Он назовется чужим именем, она поверит в его искренность. А когда узнает правду, то просто исчезнет из его жизни, не желая быть очередной игрушкой. Но добрые духи, хранящие их мир, дадут Андрею и Ирине единственный шанс спасти свою любовь — самую длинную ночь в году.
Земляне — по мнению галактического совета — существа слабые, живут где-то на окраине галактики, стремятся стать полноправными членами общества — глупость какая! А тут ещё и умудрились сделать что-то такое, что тёмные эльфы — самые безумные и безжалостные воины — объявили их должниками чести. И кажется, что ничто землянам помочь уже не может. Но шаг за шагом жители Земного союза доказывают, что они достойны. Сначала — зваться "достойными врагами". Потом — стать друзьями. А потом — как обычно не вовремя и ни к месту — приходит любовь.
Никогда не знаешь, что больше пригодится в жизни — высшее образование или умение печь блины. Никогда не знаешь, что больше пригодится твоему сыну. Английский или фехтование, которым он занялся из-за аварии. Никогда не знаешь, где найдешь свое счастье. И где потеряешь — тоже не знаешь. Меня зовут Вероника Лиззард. Фамилия вымышленная, признаюсь в этом честно, потому что врать в империи Тигвердов бесполезно. Особенно милорду Верду, Имперскому палачу и бастарду императора. Он сильный маг и чувствует ложь. И только однажды он ошибется и потеряет свое счастье.
Никогда не знаешь, к чему тебя приведет любовь к синим платьям и к журналистике. Никогда не знаешь, кого видишь перед собой. У злодеев тысячи лиц, и надо научиться видеть сердцем.Меня зовут Вероника. С фамилией, как и со статусом в империи Тигвердов, мне еще предстоит определиться, а пока… Пока кое с кем предстоит разобраться, да помогут нам Стихии! И может быть, тогда я наконец-то скажу Ричарду, что…А сейчас под угрозой не только наше чувство, но и само существование тысяч людей под небом Империи, которое перестало быть прекрасным и мирным.
Королевство зельеваров бурлит: принцу приказали выбрать невесту. А что? Не надо было любовными похождениями бесить папеньку! А так - его величество объявил отбор невест. И сто барышень устремились во дворец. Ну как - устремились... Хелен, например, и не собиралась. Хотя и герцогиня, и с принцем дружит. Еще с академии. И королева-мать ее звала. Но... быть невестой принца - дело хлопотное. Небезопасное, опять-таки. А она хочет заниматься зельеварением. Да и сестра младшая - чудит. Так что отказывалась от "высокой" чести как могла.
Для участия в новогоднем литературном конкурсе детского рассказа «Снежное слово».
Эта книга посвящена моему родному городу. Когда-то веселому, оживленному, в котором, казалось, царил вечный праздник. Ташкент — столица солнца и тепла. Именно тепло было главной особенностью Ташкента. Тепло человеческое. Тепло земли. Город, у которого было сердце. Тот город остался только в наших воспоминаниях. Очень хочется, чтобы нынешние жители и те, кто уехал, помнили наш Ташкент. Настоящий.
Детские страхи… С годами они исчезают или? Взрослому мужчине во сне приходится вновь и вновь бороться с тем, чего боялся в раннем детстве.
Оля видит странные сны. В них она, взрослая, едет по московскому метро, полному монстров, и не может вспомнить прошлое. В этих снах нет Женьки, единственного человека в её жизни, кто тоже их видел — откуда-то Оля знает, что его больше не существует в реальности, даже лица не помнит. Наяву наступает ноябрь, преддверье зимы — и приносит с собой других чудовищ да слухи о живодёре в городе. В классе появляется новый ученик. Всё начинает стремительно меняться. Стрелки часов сдвигаются с места.
…22 декабря проспект Руставели перекрыла бронетехника. Заправочный пункт устроили у Оперного театра, что подчёркивало драматизм ситуации и напоминало о том, что Грузия поющая страна. Бронемашины выглядели бутафорией к какой-нибудь современной постановке Верди. Казалось, люк переднего танка вот-вот откинется, оттуда вылезет Дон Карлос и запоёт. Танки пыхтели, разбивали асфальт, медленно продвигаясь, брали в кольцо Дом правительства. Над кафе «Воды Лагидзе» билось полотнище с красным крестом…
Небольшой рассказ на конкурс рассказов о космосе на Литрес.ру 2021-го года. Во многом автобиографическое произведение, раскрывающее мой рост от мальчишки, увлечённого темой космических полётов, до взрослого без иллюзий, реально смотрящего на это.
Мир рухнул. Я потеряла любовь и доброе имя. Все, что у меня было… Что же мне остается? Я потребовала правосудия императора. Я имею право на него, ведь мои родители погибли за империю. Меня пытаются убить, а помощь приходит от ректора нашей академии, которого я считала бесчувственной статуей. Почему же я раньше не замечала, как его глаза полыхают синим пламенем, когда он видит меня? В детстве мы с бабушкой гадали на закатах. Кровавый — к беде, рыжий… Как дождаться рыжего заката, что — по поверьям — принесет счастье?
Никогда не знаешь, что ждет тебя накануне свадьбы – жаркие объятия любимого или смертельное заклятие магической метели. Никогда не знаешь, чему больше обрадуются родители: твоему возвращению на работу в Академию МВД или визиту императора, главы державы из другого мира.А Ричард… Я не знаю, увижу ли его снова. Прощу или нет – тоже не знаю. Мое имя – Вероника Журавлева. И другого не будет. Платья в стиле ампир и романтические кудри мне не подходят.Империя не отпускает своих подданных? Бывают исключения, когда однажды ты решаешь все забыть и начать жизнь с чистого листа.