Память острова Мэн - [8]

. А помянутая река была названа Фионглайс (Белый Ручей) из-за того, что стала от молока белой.

Филид Курои, которого звали Ферхертне[84], отправился вслед за Бланайд в Ульстер, надеясь улучить возможность убить ее в отместку за Курои; и, добравшись до Ульстера, он нашел Конхобара, Кухулина и Бланайд в окружении множества людей на вершине Кенн Беара. И когда филид увидел Бланайд, стоявшую там на краю пропасти, он пошел к ней, обнял ее руками и внезапно бросился вместе с ней в пропасть. Так они вдвоем и погибли[85].

Осада острова Фалга

[86]

В поход я отправился, о Лоэгайре, и прибыл тогда в Страну Скат:[87]

Дун Скайт[88] в ней с затворами железными —  я наложил руку на него.

Семь стен вокруг этого града — ненавистна крепость была:

Частокол железный на каждой стене, на котором девять голов.

Железные врата с каждой стороны — защита не сильная против нас:

Я ударил по ним ногой и разбил их вдребезги.

Была в дуне яма, принадлежавшая, говорят, королю:

Десять змеев вырвалось через край ее, — великое было дело!

После этого я напал на них, хоть громадно было их скопище,

Пока не раздробил я их меж двумя моими кулаками.

Был там дом, полный жаб, которых выпустили на нас;

Злобные чудища с клювами, что целились мне в лицо;

Свирепые, подобные драконам чудища были посланы против нас;

Сильны были их чародейства[89].

После этого я напал на них; когда они набросились на меня,

Размолол я их на кусочки меж двумя моими ладонями.

Был в этом дуне котел — теленок трех коров;[90]

Тридцать туш мясных вмещались в него и не были ему в тягость.

Коровы навещали часто котел, — восхитительно было соперничество, —

Не отходя от него ни с какой стороны, пока не наполнят его.

Было много золота и серебра в нем — замечательная находка:

Этот котел был нам отдан дочерью короля.

Трех коров захватили мы; они храбро поплыли по морю:

Был груз золота для двоих мужей у каждой из них на шее.

После того как попали мы в море, простирающееся на север,

Народ в куррахе[91] моем поглощен был свирепой бурей.

Затем я повлек по воде их, — хоть опасность была остра, —

Девять человек на каждой моей руке, тридцать на голове,

Восемь по обоим моим бокам цеплялись за мое тело.

Так плыл я по морю, пока не добрался до пристани.

Чертог трех мэнских великанов

[92]

«Там узрел я чертог, и было в нем трое, — молвил Ингкел. — Трое мужей мощных, грубых, гнетущих; глядя на них, не вынесет никто их безобразного, уродливого облика. Устрашающий вид, ибо ужасают они. Одеянье из грубых волос покрывает их; дикие их глаза взирают сквозь космы из скотьего волоса, в которые без одежд закутаны они до пят. Три гривы конские, ужасные, величавые у них до бедер.

Свирепые воители, что владеют против врагов разящими тяжко мечами. Наносят они удар тремя железными цепами, имеющими по семь цепей о трех кольцах, трех лезвиях, с семью железными шишками на конце каждого цепа: всякая из них тяжела, как брус из десяти слитков. Три больших бурых мужа. Темные конские гривы на хребтах у них, что доходят до обеих пяток. Ремень из добрых двух третей шкуры быка вкруг поясницы каждого, и пряжка о четырех углах, что скрепляет каждый ремень, толста, как бедро человека.

Облаченье, которым они покрыты, — косматая шерсть, что растет на них. Космы их грив на хребтах распущены, и длинный железный столб, длинный и толстый, как верхнее ярмо, — в руке у каждого мужа, и на конце каждой дубины железная цепь, и на конце каждой цепи железный пест, длинный и толстый, как среднее ярмо. В печали они пребывают в доме, и довольно ужаса от облика их. Нет никого в доме, кто не избегал бы их. Найди им подобье, о Фер Рогайн!»[93]

Фер Рогайн был безмолвен. «Трудно мне уподобить их. Я не знаю никого подобного из мужей на свете, если они не те трое великанов, коим Кухулин дал пощаду при осаде Людей Фалга[94]; и когда они получили пощаду, то убили пятьдесят воинов. Но Кухулин не хотел дать им погибнуть, ибо диковинны они. Вот имена этих троих: Срубдайре, сын Дорд-бруйге, и Конхенн из Кенн Майге, и Фиад Скеме, сын Скипе. Конайре выкупил их у Кухулина; поэтому они вместе с ним. Три сотни падут от них в первой схватке с ними, и они превзойдут в доблести каждую троицу в Доме; и если они выйдут на вас, то ошметки от вас можно будет просеять сквозь решетку хлебной печи, — так измолотят они вас железными цепами. Горе тому, кто учинит разрушение, хотя бы только из-за этих троих!»

Финн и Ойсин

[95]

Финн и Ойсин отправились на охоту[96] с благородною свитой из мужей и собак, числом не менее сотни молодцев, столь резвых в ногах и смышленых, что подобных им не было. Со сворою псов свирепых пустились они через холм и долину, чтобы учинить великое опустошение.

Кого они тогда оставили дома, как не юного Орри[97], что спал, схоронившись в тени под скалою. Оставили они всех борзых щенков — трижды по двадцать, и ни одним меньше, — с тремя старыми женщинами, чтобы те присмотрели за ними.

Финна прекрасная дочь с презрением и пренебрежением спросила: «Как бы нам выместить злобу на юном Орри?»[98]

Дочь Ойсина ответила: «Крепко к зубьям бороны привяжем мы его волосы, а к проворным его ногам приложим горящий жгут».