Память о смерти - [9]

Никто не мог этого сделать. Разве что сама Ева.

Но ей было холодно, страшно холодно, и головная боль терзала ее острыми когтями.

Ева с трудом выбралась из машины и покачнулась: бедро разболелось адски. Но она с тупым упорством ставила одну ногу впереди другой, пока не поднялась по ступенькам к двери и не вошла в дом.

Она едва заметила, как Соммерсет, дворецкий Рорка, появился в вестибюле. У нее не было сил с ним пикироваться, она могла лишь надеяться, что сумеет самостоятельно одолеть лестницу на верхний этаж.

– Не говори со мной.

Влажной от пота рукой Ева схватилась за столбик перил, и он сразу стал скользким. Подтягиваясь на руках, она шаг за шагом начала взбираться по ступенькам.

Она запыхалась от напряжения. Грудь сдавило, словно стальным обручем, она никак не могла вдохнуть.

В спальне Ева сбросила пальто, стащила с себя одежду и бросилась в ванную.

– Воду на полную мощность, – подала она голосовую команду.

Обнаженная, она вступила под бьющие с разных сторон струи горячей воды, без сил опустилась на пол и свернулась клубочком в надежде, что напор горячей воды поборет охвативший ее холод.

Там он ее и нашел, на мокрых плитках душевой кабины под бьющими струями горячей воды. Пар плотным занавесом висел в воздухе.

У него чуть сердце не разорвалось, когда он ее увидел.

Рорк схватил банную простыню.

– Выключить воду, – скомандовал он и присел на корточки, чтобы накинуть на нее простыню.

– Нет. Не надо. – Ева отмахнулась от него – машинально, без агрессии, без всякой силы. – Оставь меня, пожалуйста.

– Не в этой жизни. Прекрати! – Его голос прозвучал резко, и ирландский акцент в нем усилился. – Еще минута, и ты уже сварилась бы до костей. – Рорк поднял ее, причем ее ноги оторвались от пола, и подхватил на руки, когда она вновь попыталась свернуться клубком. – Тихо, тихо. Ш-ш-ш… Я тебя держу.

Ева закрыла глаза. Рорк прекрасно знал, что таким образом она, как ребенок, пытается спрятаться от него. Но он отнес ее в спальню, поднял на возвышение, на котором стояла их кровать, сел, держа ее у себя на коленях, и начал растирать махровой простыней.

– Сейчас я принесу тебе халат и дам успокоительное.

– Я не хочу…

– А я, заметь, не спрашивал, хочешь ты или нет. – Рорк схватил ее рукой за подбородок и повернул лицом к себе, привычным жестом провел большим пальцем по ямочке на подбородке. – Ева, посмотри на меня. Посмотри на меня сию же минуту. – В ее измученных глазах появилось недовольное, по-детски обиженное выражение, чуть было не заставившее его улыбнуться. – Ты слишком больна, чтобы спорить со мной, и мы оба это понимаем. Что бы ни причинило тебе боль… ты мне об этом расскажешь, а потом мы вместе решим, что с этим делать. – Он коснулся губами ее лба, щек, губ.

– Я уже об этом позаботилась. Ничего не надо делать.

– Что ж, это сэкономит нам время, не так ли? – Рорк переложил ее на кровать и встал, чтобы принести ей теплый халат.

Из-за нее у него костюм намок, заметила Ева. Чертов костюм небось стоил больше, чем пошивший его портной зарабатывал за год. А теперь рукава промокли, и плечи тоже. Она молча следила, как он снял пиджак, прошел в комнату и повесил его на спинку стула.

Грациозен как кот, подумала она, и куда опаснее любого кота. Наверняка ушел с одного из многочисленных еженедельных совещаний, где обсуждалась какая-нибудь глобальная покупка. И вот он здесь, роется в гардеробной в поисках халата. Высокий и стройный, с изящными, но закаленными длительной тренировкой мускулами. С лицом молодого ирландского бога. Способный соблазнить одним взглядом немыслимой кельтской синевы.

Она хотела, чтобы он ушел. Она никого не хотела видеть.

– Я хочу побыть одна.

Он изогнул бровь, слегка склонил голову набок, и черная грива волос качнулась вперед, упала на щеку.

– Чтобы страдать и мучиться в одиночку? По-моему, тебе лучше провести время в драке со мной. Вот, надень.

– Я не хочу драться.

Рорк бросил халат на кровать и наклонился, чтобы их глаза оказались на одном уровне.

– Будь у меня такая возможность, я бы взял того, кто вызвал это выражение у тебя на лице, дорогая Ева, и спустил бы с него шкуру. Семь шкур, дюйм за дюймом. А теперь надевай халат.

– Она не должна была тебе звонить. – Голос у Евы дрогнул. Она не успела придать ему твердости, и это добавило еще один градус к ее унижению. – Я знаю, это Пибоди тебе позвонила. Не надо ей было вмешиваться, еще немного, и я справилась бы сама. Со мной все было бы в порядке.

– Чушь! Тебя не так-то легко свалить. Я это знаю, и она знает. – Рорк подошел к «автоповару» и запрограммировал успокоительный коктейль. – Это смягчит головную боль и успокоит твой желудок. Это не транквилизатор, – добавил он, оглянувшись на Еву. – Честное слово.

– Это глупо. Я поступила глупо: не надо было принимать все так близко к сердцу. Дело того не стоит. – Ева запустила руку в волосы. – Просто она застала меня врасплох. Мне просто надо было немного побыть дома.

– Думаешь, я этим удовлетворюсь?

– Нет. – Ей хотелось заползти в постель, укрыться с головой и пролежать так хотя бы час, но Ева заставила себя сесть и встретилась с ним взглядом, когда Рорк принес ей успокоительное. – Я бросила Пибоди расхлебывать кашу в одиночку. Сделала ее ведущим следователем, и она отлично справилась, но в самый решающий момент я оставила ее одну. Глупо, безответственно.