Память любви - [20]

– Потому что ты была больна, слишком эмоциональна.

Анабелла нахмурилась.

– Это наш дом? – спросила она, проводя рукой по серебристому одеялу.

– Да.

Она снова погладила дорогую ткань.

– Но я не чувствую себя здесь как дома. Даже представить не могу, что мы здесь когда-то жили.

– Мы жили здесь почти четыре года.

Она открыла рот, но ничего не сказала.

Он видел удивление в ее глазах, чувствовал ее смятение.

– Ты этого не помнишь?

Она отрицательно покачала головой.

– Я весь вечер пыталась вспомнить, но не смогла.

– У меня есть фотографии нашей свадьбы. Хочешь, я принесу?

– Нет. Не сегодня. Я не могу сейчас думать. Я устала чувствовать себя… опустошенной.

Она казалась такой маленькой в этой большой кровати. Когда-то это была их кровать. И снова ему захотелось обнять и защитить ее.

– Извини, крошка.

Ее губы задрожали. Он отдал бы все, чтобы поцеловать эти губы и унять их дрожь.

– Извини, я обидел тебя. Я ненарочно.

– Тогда иди сюда и обними меня.

Лусио глубоко вздохнул. Больше всего на свете ему хотелось сейчас обнять ее, но он не доверял себе. Ей нужна была только его забота, а он боялся дотронуться до нее, боялся, что не сможет сдерживать свое желание заняться с ней любовью.

Они уже вечность не занимались любовью. Несколько месяцев – даже больше, чем он мог себе представить.

– Я не могу, – сказал он, в глубине души понимая, что нужно остановиться, пока он окончательно не потерял над собой контроль.

– Почему?

– Потому что я не уверен, что смогу себя контролировать.

– Не надо себя контролировать.

От ее слов ему так сильно захотелось овладеть ею, быть с ней, что ему стало страшно.

Назад, сказал он себе, но не мог сдвинуться с места. Как будто в его жилах текла не кровь, а мед.

Этим медом была Анна. Она владела его телом, мыслями, сознанием. Сердце Лусио ныло, каждая его частичка хотела дотронуться до нее, слиться с ней воедино. Если бы не осторожность, он бы притянул ее к себе и она оказалось бы в его власти.

– Ты сказал, что мы женаты.

Он подавил вздох.

– Прошло уже много времени.

– Но ты пришел за мной.

Лусио был как во сне. Он слышал слова Аны, но не видел ее. Только одно прикосновение, говорил он себе. Только одно прикосновение.

Они больше не жили вместе, они расстались, а она этого не помнила. Она сама захотела развестись, а теперь звала его.

Любить Анабеллу было мучительно. Расстаться с ней – невыносимо.

– Останься, – услышал он ее хриплый голос. – Я не кусаюсь.

Он рассмеялся. Она частенько покусывала его, когда они занимались любовью, и даже царапала.

Эти шрамы Лусио носил с гордостью. Как же он соскучился по ней! Как же давно у него не было женщины!

– Ана.

Его голос был низким, в нем слышались такие голод и страсть, что ему самому стало не по себе.

– Иди сюда, – прошептала она.

Зачем он приехал? Должно быть, сошел с ума.

Ему следует держаться от нее подальше.

– Ты столько пережила, детка, и еще не здорова.

Он ненавидел свои плотно сидящие брюки, ненавидел напряженные мускулы. Его тело играло с ним плохую шутку. Его тело выдавало его.

Он услышал шелест одеяла. Ана встала с кровати и подошла к нему. Вот она уже перед ним на расстоянии дыхания.

– Ты такой упрямый, – сказала она. – Ты стараешься быть хорошим, а я устала быть хорошей. Я всю жизнь была примерной, это так скучно.

Настоящая женщина-вамп, дьявольская обольстительница.

– Ты никогда не была хорошей.

– Слава богу! – рассмеялась она.

Он почувствовал, что начинает тонуть. Лусио тянули на дно тысячи голодных мыслей, одолевавших его в последние месяцы.

– Обними меня, Лусио.

– Я не могу.

– Можешь. Только с тобой я чувствую себя самой собой, а мне очень хочется снова быть самой собой.

В эту минуту он был Адамом в Эдеме. Он тянулся за яблоком, умирая от желания сорвать его. Оно было таким вкусным. Таким…

– Нет, – почти крикнул он. Боль стала такой нестерпимой, словно что-то пронзило его сердце. – Я не могу этого сделать, Ана!

Лусио знал, что она не простит ему, если он займется с ней любовью, воспользовавшись потерей памяти. Он помнил другую Анабеллу, ту, которая развелась с ним, полную презрения и ненависти.

Ее руки сомкнулись на его талии, и она прижалась к его груди.

– Не будь трусом, – сказала она, поднимая голову.

– Я не трус.

Луна выглянула из-за облаков и осветила небо серебристым светом.

Внезапно Лусио ясно увидел ее лицо, широко раскрытые зеленые глаза, полные страсти. Не в силах больше сдерживаться и противостоять этим красивым глазам и губам, он поцеловал ее.

Я люблю тебя, подумал Лусио, пытаясь унять в теле дрожь. Я буду любить тебя вечно.

Она смотрела на него, и при свете мягкого белого света луны он видел слезы в ее глазах.

– Раньше тебе нравилось целовать меня. – Ее голос был полон невинности, юности, смущения.

Ему хотелось взять ее лицо в свои руки и стереть с него печаль, боль – отпечатки жизни, разбитой на мелкие кусочки. Ей нужны были уверенность и реальность, а не мир фантазий.

– Мне и сейчас нравится.

– Но ты не хочешь меня?

О, детка, я хочу тебя, но я должен защищать тебя. Даже от себя самого.

Он погладил ее по щеке.

– Ты еще нездорова.

Она сделала протестующий жест.

– Я выздоровела, посмотри на меня. – Она подняла руки вверх, лунный свет озарил ее блестящую кожу и полную грудь. – Я совершенно здорова, повторила она.