Память и желание. Книга 2 - [20]

– Теперь, если ты наденешь белое платье, то будешь выглядеть как настоящая английская роза, – как всегда несколько нерешительно предложила Катрин.

– Ну конечно, я буду английская роза, а ты – роковая женщина.

Порция засмеялась и окинула взглядом стройную фигурку Катрин: переливчатый голубой шелк, обнаженные плечи, покрытые ровным загаром.

– Ты права, у меня дурацкий вид, – вздохнула Катрин и подумала, что уподобляется матери. – На самом деле я ощущаю себя совсем иначе.

Она быстро стянула слишком смелый наряд и достала из шкафа белое полудетское платьице.

– Вот мой настоящий стиль.

Порция, улыбаясь, украсила прическу Катрин маргаритками. Обе девочки стали перед зеркалом.

– Прямо загляденье, – сказала Порция. – Два невинных создания из коллекции мадам Шарден.

Стеклянная стена в салоне была раздвинута, и зал превратился в одно целое с мраморной террасой. Гости сидели на свежем воздухе, любуясь неестественно роскошным закатом – такой увидишь разве что в кино. Катрин и Порция присоединились к Фиалке и ее друзьям – Симоне, Иву и Карло Негри. Фиалка все сыпала своими бесконечными историями, а Катрин искоса поглядывала на Карло. Таких красавцев она еще не встречала: ленивые, уверенные жесты, резкие черты смуглого лица, стремительный взгляд темных глаз, казалось, устремленных прямо тебе в душу. Карло был похож на хищника из семейства кошачьих – грациозного и прекрасного, застывшего в неподвижности перед молниеносным прыжком. Катрин чувствовала магнетизм, исходивший от Карло, и это ощущение смущало ее, сбивало с толку. Девочка решила сосредоточиться на рассказе Фиалки, которая увлеченно описывала очередной криминальный эпизод.

– На самом деле Фиалка влюблена в смерть, – внезапно перебил ее Карло негромким, но звучным голосом. Дочь принцессы усмехнулась:

– И это говорит человек, гнавший машину на такой скорости, что сердце разрывалось от жалости к двигателю бедного «феррари». Симона и Ив сразу же наглотались пыли и отстали от нас еще возле Женевы.

Фиалка сокрушенно покачала кудрявой головкой.

– Что же, дорогая, мы с тобой во многом похожи, – с иронической серьезностью ответил Карло. – Древние аристократические роды все похожи. Гены устали и жаждут успокоения.

– Совершенно верно, все зависит от генов, – сказала Сильви, подсаживаясь к Карло, – пожалуй, ближе, чем допускали приличия.

Проведя рукой по платью с глубоким вырезом, Сильви сказала:

– Временами мне кажется, что Фиалка похожа на меня гораздо больше, чем моя собственная дочь. – Она расхохоталась. – У вас, милочка, тоже есть страсть к авантюрам, как и у меня.

Катрин увидела, что Фиалка смотрит на ее мать с явным восхищением.

– Но я не умею петь так, как вы. Иначе я бросила бы свои детективные приключения и стала бы выступать на сцене.

– Песни? Ах да, это дар, доставшийся мне от богов. Очевидно, от Дионисия.

Сильви бросила на своего соседа многозначительный взгляд.

– Может быть, споете? – словно нехотя проговорил Карло.

– Нет, голос уже не тот, что прежде.

– Да ладно вам, Сильви, – вмешалась Матильда. – Это доставило бы всем огромное удовольствие.

– Ну что же, если вы настаиваете…

Сильви вновь взглянула на Карло, подошла к роялю и пробежалась длинными пальцами по клавишам. Низким, чуть хрипловатым голосом исполнила попурри из песен военного времени.

Катрин отвела глаза. Она не могла смотреть, как мать ведет свою женскую игру, выставляется напоказ. Катрин украдкой взглянула на Порцию, на Карло, на Фиалку, чтобы проверить, какое впечатление производит на них Сильви.

– Катрин, пойди-ка сюда, – внезапно позвала ее мать. – Поаккомпанируй мне. Надеюсь, ты еще не забыла мелодии, которым тебя учили. Давай начнем с чего-нибудь простенького. Например, с «Розовой жизни».

Катрин замерла, готовая убежать на край света. Она всегда ненавидела фортепиано. Надвигалась тягостная сцена. Сейчас мать будет унижать ее, издеваться. Пальцы девочки судорожно сжались – сколько раз в раннем детстве Сильви колотила по ним линейкой за неверно взятую ноту.

– А я и не знала, что ты умеешь играть, – ласково произнесла принцесса. – Умеет, но не слишком хорошо, – рассмеялась Сильви. – Сколько я с ней ни билась, толку так и не вышло. Иди сюда, Катрин. Подыграй мне. Уж на это-то твоего мастерства хватит.

Катрин показалось, что в салоне воцарилась зловещая тишина. Откуда-то изнутри тошнотворной волной подкатило мучительное воспоминание из далекого прошлого. Сильви отчитывает ее перед гостями: «Как тебе не стыдно, Катрин! В твоем возрасте пора уже не писаться по ночам. Тебе целых четыре года! Грязная, мерзкая девчонка! Сунуть бы тебя носом в простыню и в матрас! Отвратительно!»

Катрин задрожала от стыда и страха. Она боялась, что не сможет встать на ноги.

– «Розовую жизнь» могу и я сыграть, – предложила Порция. – Кэт, по-моему, не в духе. Да?

Катрин лишь молча кивнула.

Порция взяла аккорд, потом другой. В салоне вновь зазвучал сильный голос Сильви – завораживающий, заряжающий током. Катрин сидела на краешке стула ни жива ни мертва. Опасность миновала, скандала удалось избежать. Девочка зажмурила глаза и глубоко вздохнула.

В это время раздался голос дворецкого: