Память, что зовется империей - [9]

– Сэр… – Махит обратилась взглядом за помощью к Три Саргасс; она же тут культурный посредник, вот пусть и посредничает…

– Икспланатль Четыре Рычаг, – услужливо подсказала Три Саргасс. – Из министерства науки.

– Четыре Рычаг, – продолжала Махит, опустив титул – это означало «ученый» в очень широком смысле, любой ученый со степенью. – Когда гниение станет заметно? Возможно, еще два месяца?

Четыре Рычаг улыбнулся достаточно, чтобы чуть продемонстрировать зубы.

– Два года, посол.

– Превосходно, – сказала Махит. – Времени в достатке.

Четыре Рычаг поклонился над треугольником из пальцев, словно она отдала приказ. Махит заподозрила снисхождение. Смирилась. Ей пришлось. Ей нужно было пространство, чтобы подумать, а здесь его не найти – в кишках Юстиции, в присутствии трех придворных и икспланатля из морга, которые так и ждут, когда она совершит какую-нибудь непоправимую ошибку и закончит так же, как Искандр.

Предан собственной физиологией. После двадцати лет проживания в Городе, где ел то же, что едят тейкскалаанцы. Можно ли в это поверить?

«Искандр, – подумала она в пустое пространство, где должен был быть имаго, – во что ты нас втравил перед смертью?»

Он не ответил. Потянувшись в пустое пространство, она почувствовала, будто падает, хотя и знала, что ноги прочно стоят на полу.

– Я бы хотела, – начала Махит медленно и даже на правильном языке, стараясь скрыть головокружение и страх, – зарегистрироваться законным послом станций в Тейкскалаане, а также получить свой багаж.

Хотела она на самом деле убраться отсюда. Как можно скорее.

– Разумеется, госпожа посол, – сказала Три Саргасс. – Икспланатль. Двенадцать Азалия. Двадцать Девять Инфограф. Для меня, как всегда, удовольствие находиться в вашем обществе.

– Как и нам – в твоем, Три Саргасс, – сказал Двенадцать Азалия. – Наслаждайся общением с госпожой послом.

Три Саргасс снова пожала плечом, словно придворную асекрету по-настоящему ничего не могло задеть. Она вдруг понравилась Махит – и тут же стало понятно, что приязненность больше идет от отчаянного поиска союзника, не более. Без имаго ей так одиноко. Конечно, он скоро вернется. Как только пройдет шок. Как только уляжется эмоциональный всплеск. Все в порядке. Она в порядке. Даже больше не кружилась голова.

– Тогда в путь? – сказала Махит.

Глава 2

срочно направьте ваше внимание! / дальнейшее характеризуется важностью и необычностью / НЕМЕДЛЕННО на «Восьмом канале!»

Сегодня Семь Хризопраз и Четыре Платан сообщат новости с Одилии-1 в системе Одилия, где Двадцать Шестой легион под командованием младшего яотлека Три Сумах, завершив атаку на столицу Одилии-1, готовится покинуть орбиту; скоро Четыре Платан выступит с места событий на центральной площади столицы и проведет интервью с Девять Шаттлом, возвращенным в должность губернатора планеты; ожидается, что торговля через Врата Одилии вернется к обычному уровню в следующие две недели…

Ежевечерние новости «Восьмого канала!», трансляция по внутренней облачной сети Города, 245-й день 3-й год 11-го индикта императора всего Тейкскалаана Шесть Пути.

* * *

ПРОТОКОЛ ПОДЛЕТА К ПРЫЖКОВЫМ ВРАТАМ, СТР. 2 ИЗ 2

… замедлиться до 1/128 максимальной субсветовой скорости судна, чтобы приступить к маневрам уклонения в случае, если в то же время с другой стороны в прыжковые врата входят корабли нестанционников.

17. Известить о прыжке по местному радио.

18. Известить о прыжке команду и пассажиров.

19. На 1/128 скорости подойти к области самого высокого визуального искажения…

Руководство пилотов станции Лсел, стр. 235

Комнаты посла были полны Искандра, и Махит снова почувствовала в себе пустоту: словно ее вывернули наизнанку и окружили вещами имаго вместо того, чтобы напитать его памятью. Перед заселением помещения проветрили – по крайней мере, Махит на это надеялась и предположила из-за открытых окон и антисептического запаха чистящего средства, который сопротивлялся ветру из этих окон, колыхающего шторы, – но комнаты казались очень обжитыми, причем уже давно.

Искандр-человек любил синий цвет и дорогую с виду мебель из какого-то темного блестящего металла. Благодаря промышленным очертаниям рабочего стола и низкого дивана любой, кто вырос на станции или корабле, без планеты, почувствовал бы себя здесь как дома, но на полу лежали шелковистые и ворсистые ковры с узорами. Махит захотелось – мимолетное восторженное желание – ходить дома босиком чисто ради физического удовольствия, и тут снова вспомнилось, что имаго-преемники подбирались даже по эстетическим предпочтениям. Искандру нравилось ходить босиком по плетеной ткани; как выясняется, ей тоже, хоть раньше и не представлялось возможности.

За внутренней дверью находилась спальня. Искандр повесил на потолок над кроватью металлическую мозаику с тейкскалаанской картой космоса станционников, словно какую-то рекламу. «Спите здесь – спите со всеми богатствами целого сектора!»

Это произведение было столь прекрасно, что почти не казалось безвкусным. Почти.

На прикроватном столике лежала небольшая стопка кодексов и пластиковых листов-инфопленок, очень аккуратная. Махит сомневалась, что Искандр из тех, кто выравнивает вечернее чтение по краешкам, потому что