Пампа блюз - [7]

— Здорово, Бен.

Йо-Йо пытается изобразить улыбку, но у него выходит еще хуже, чем у меня. Даже сейчас, когда он встал в полный рост, он на полголовы ниже меня. Официально Йо-Йо здесь работает, но на самом деле он целыми днями только и делает, что смотрит фильмы. Про любовь. Чем они грустнее, тем лучше. Хотя поводов для печали в его жизни хватает. Ведь он любит Анну, а она замужем за Георгием. Наверное, поэтому Йо-Йо и подсел на мелодрамы. Чтобы убедить себя, что история знает много примеров несчастной любви и что его случай не единственный. Радостнее он от этого не становится, но, я думаю, фильмы не дают ему совершить какую-нибудь по-настоящему большую глупость.

— «Доктор Живаго», — говорит Йо-Йо. Голос звучит устало. На экране застыла картинка: поезд с паровозом на фоне зимнего пейзажа.

Я киваю. Я не знаю, о чем фильм, но спрашивать Йо-Йо не хочу — эту ошибку я совершил лишь однажды и потом битый час выслушивал историю «Касабланки». На деревянном ящике рядом с креслом стоят кувшин и стакан. А еще лежит прибор, которым Йо-Йо ежедневно часами массирует кожу головы. Этот прибор — чуть больше куска мыла, резиновый, с щупальцами, кабелем и петлей, куда просовываешь ладонь, чтобы его держать. В кувшине — чудодейственный настой для ускорения роста волос. Они уже отросли до двух миллиметров. Когда будет четыре, Йо-Йо пойдет к Анне стричься. Кувшин почти пуст. Даже в коровнике жидкости более приятного цвета, чем этот отвар, но Йо-Йо клянется, что средство действует.

— Запчасти пришли? — спрашиваю я. Уже больше недели я жду стартер, генератор и клиновый ремень для трактора Отто.

— Сегодня утром. Лежат вон там.

Йо-Йо выуживает из картонной коробки за стойкой пачку чипсов и дает ее Карлу.

— На, держи, Карл. Срок годности истек только вчера.

Карл сияет и кладет пачку на коробку из-под печенья.

— Спасибо.

Йо-Йо кивает.

— Ну ладно.

— Давай, — говорю я, — увидимся.

Йо-Йо снова кивает. Или все еще кивает. Наконец он поудобнее усаживается в кресло, надевает наушники и нажимает на пульте кнопку «play».

Я открываю дверь в мастерскую и пропускаю Карла вперед. Помещение размером со спортивный зал. Посередине углубление — бокс, в который спускаются, чтобы подобраться к машине снизу. Есть подъемник, сварочная установка и машина, с помощью которой снимают покрышки с обода. Вдоль более длинной стены стоят станки, полки с запчастями и жестяные бочки, заполненные ломом. Весь пол — в пятнах от масла, запах которого стоит в мастерской. С потолка свисают четыре длинные неоновые лампы.

Я сажаю Карла на диван перед конторой, снимаю с него шлем и даю в руки журнал из стопки на столе. Карл говорит «спасибо» и принимается вырывать из него кусочки. В коробке у Карла уже сотни таких клочков бумаги, все сегодняшние и все синего цвета.

Контора Масловецки — это две стеклянные стены в одном из углов мастерской и дверь. Письменный стол, стул и комод — вот и вся обстановка. На столе стоят старая печатная машинка, компьютер и телефон, на комоде — несколько папок для бумаг и кофеварка. Самого Масловецки сейчас нет, но он оставил для меня запчасти на верстаке. Я отбираю нужные и принимаюсь за работу.

Всему, что я знаю о моторах, коробках передач, системах выхлопа и так далее, я научился у Петра, работавшего тут до прошлого года. Всякое там садоводство, гвоздики, розы и тому подобное я освоил, потому что мне велела мать. Зато чинить машины и тракторы начал сам, потому что мне понравилось. Это прикольно, да еще и маму раздражает.

Петр оказался гениальным автомехаником и учителем. Пока я официально обучался садоводству, он в выходные и на каникулах показывал мне, как разбирается и собирается мотор на модели «Фольксваген Жук», как выпрямить погнутую ось на грузовом «Мерседес Бенц ЛП-808» семьдесят четвертого года выпуска и на что следует обратить внимание, когда ставишь карбюратор на трактор марки «Дойц» типа «Д 5206» семьдесят девятого года выпуска.

К тому времени, когда Петру пришлось вернуться в Польшу, потому что его отец заболел, я стал вполне приличным механиком и довольно паршивым садовником. Правда, я думаю, что в следующем году мне все же удастся кое-как сдать экзамен по садоводству. Хотя я не собираюсь работать по профессии. Я хочу в Берлин, или в Гамбург, или хотя бы в Лейпциг или Росток, в большую автомастерскую, чинить машины. А еще хочу привести мой автобус «Фольксваген» в порядок и поехать на нем в Африку.

Я как раз возился с клиновым ремнем, когда в мастерскую зашел Масловецки. Тот, кто не знаком с Масловецки и видит его впервые, вероятно, решит, что он немного с приветом. Масловецки пятьдесят с хвостиком, рост — метр семьдесят пять. Он весит немного больше нормы, но это не бросается в глаза, потому что лишние килограммы равномерно распределены по телу. Когда он без шляпы, видно лысину. Остатки черных с проседью волос он завязал в пучок на затылке. Хотя большую часть дня Масловецки проводит в мастерской, он носит белые костюмы и сорочки. Сейчас лето, и на ногах у него светлые холщовые ботинки, зимой он ходит в ковбойских сапогах из крокодиловой кожи. Выглядит он как-то несерьезно, будто он легкомысленный и страшно отвратительный тип, эдакий итальянский мафиози.