Памирская жуть - [80]

Ненавистное оцепенение спало так же незаметно и быстро, как и возникло. Макс Шмидт открыл глаза. Он мог бы поклясться, что чувствовал себя гораздо лучше, чем еще сутками раньше. И даже неприветливая серость утра его нисколько не огорчала. Заметив, что молодой человек проснулся, Патрик с Семеном оставили свой пост и спустились к нему.

– Ну как дела, Макс? – обратился к нему Крюгер. – На этот раз, кажется, обошлось?

– Выходит, что так, – отозвался парень.

– Идти сможешь? – вступил в разговор Зубров. Вместо ответа Макс выбрался из спальника и поначалу несколько неуклюже вскочил на ноги. Но затем прошелся туда-сюда, несколько раз подпрыгнул и утвердительно кивнул внимательно наблюдавшим за его манипуляциями товарищам.

– Ну, в таком случае сегодня же и выступаем, – подвел итоги руководитель экспедиции. – Позавтракаем, дождемся Джалала и – в дорогу.

Светало быстро. И контраст между серым небом и более темными вершинами гор становился все отчетливее. Фархад, поприветствовав сидящих у костра, занялся приготовлением завтрака. Трое мужчин, закутавшись в одеяла, завороженные его неторопливыми движениями, дремали с открытыми глазами. Вдруг Фархад замер и словно охотничий пес стал прислушиваться. Но, похоже, быстро разобравшись в чем-то, что было известно только ему одному, как ни в чем не бывало продолжил свое занятие. А поймав на себе вопросительные взгляды экспедишников, без лишних объяснений ответил:

– Джалал возвращается.

Быстро оглядевшись и никого не обнаружив, все трое снова посмотрели на Фархада. Но тут и до их ушей долетели звуки приближавшихся шагов. А через мгновение двигающихся в направлении лагеря людей можно было уже видеть. Джалал приветствовал сидящих у костра по-афгански, по-восточному витиевато, пожелав всем присутствующим доброго здравия. Повернувшись вполоборота к пришедшей с ним женщине, он представил ее:

– Это моя дочь Лейла.

Лейла выступила вперед, улыбнулась и на прекрасном английском произнесла:

– Доброе утро! Очень рада с вами познакомиться! Мой отец рассказал мне много интересного о вас и о ваших похождениях.

Лейла была очень красивой женщиной. Просто удивительно красивой. Но, в отличие от Сандры и Алекс, этих европейских красавиц, чьи глаза и лица, опережая слова, часто сразу выдавали их внутреннее состояние, Лейла была совсем другой. Несмотря на ее явную принадлежность к современным интеллигентным женщинам с западным образованием, на ее лице лежала печать какой-то еле уловимой восточной таинственности. Глаза Макса заблестели. Но на этот раз виной тому была не лихорадка, а нескрываемый интерес к новой представительнице прекрасного пола. Молодой человек встал и, немного заикаясь, извинился:

– Простите, Лейла, вас потревожили по моей вине! Меня зовут Макс. Макс Шмидт.

Женщина, улыбнувшись, ответила:

– Не стоит извиняться, господин Шмидт. В обязанности врачей, как вам известно, входит лечение больных. И расстояние в несколько километров не может быть преградой в достижении этой цели.

Следующим поднялся и представился Патрик Крюгер:

– Если вам будет необходима моя помощь или потребуются какие-то специальные медикаменты, дайте мне знать.

– Если господин Крюгер не будет иметь ничего против, я некоторое время проведу с группой, чтобы понаблюдать за больным, – с наигранной официальностью ответила Лейла.

– Могу вас уверить, Лейла, что господин Крюгер не будет иметь ничего против вашего присутствия в этом маленьком коллективе, – в тон ей произнес Патрик.

Пока его товарищи обменивались любезностями с новоприбывшей, Семен Зубров никак не мог отделаться от мысли, что ее лицо ему знакомо. Но вот где он уже мог эту женщину видеть, вспомнить не мог. И как раз в этот момент красавица перевела взгляд на него.

– Ну здравствуй, Зубр! Ты сейчас, наверное, пытаешься вспомнить, где мы с тобой уже встречались?

Она улыбалась, давая Зуброву время на размышление.

И тут Семен вспомнил. В памяти одна за другой всплывали давно забытые картинки далекого прошлого: холодная мартовская ночь, падающие с черного неба острые снежинки, его бойцы, рыскающие по разбуженному горному кишлаку, и маленькая беспомощная девчушка у ног озверевшего Петренко…

– Этого просто не может быть, – прошептал Семен, встретившись с Джалалом взглядами.

Старик наблюдал за его реакцией совершенно спокойно. Было видно, что он уже давно обрел душевное равновесие.

– Вижу, что ты меня вспомнил, – не обращая внимания на ничего не понимающих и переглядывающихся между собой Патрика и Макса, произнесла Лейла. – Ведь я и есть та девчонка, которую ты спас, вырвав из рук насильника пятнадцать лет назад, – сказав это, Лейла шагнула к Зуброву и, крепко обняв его за шею, произнесла: – Спасибо!

И в этот самый момент, по иронии судьбы, из палатки Семена показалось несколько припухшее от сна личико Калугиной.

– Ну, отлично! Достаточно оставить его на секунду без присмотра, и на нем уже висят чужие бабы! – еще не разобравшись в происходящем, ревниво заявила Алекс. – А вам, уважаемая госпожа горный доктор, – тут же переключилась она на Лейлу, – я посоветовала бы прекратить эту демонстрацию методов нетрадиционной медицины!