Памфлеты - [35]

В ОКРУЖЕНИИ КРЕСТОНОСЦА

Однако и на этот раз оказалось, что путь через триумфальные врата не всегда ведёт к триумфу. Победная Октябрьская революция создала новые, непредвиденные трудности в осуществлении планов Шептицкого; крах центральных государств лишил эти планы реальных основ. Не была, да и не могла быть для него компенсацией нововозникшая Польша. Кровавая борьба за Львов и жестокий правительственный террор, наступившие после неё, создали атмосферу, в которой какая бы то ни было попытка опереться на Варшаву неминуемо вызвала бы полную утрату популярности. А между тем Шептицкий не переоценивал возможностей послеверсальской Польши. Этот воспитанник «коллегиум рутенум» внимательно следил за развитием событий. Он довольно рано пришёл к выводу, что смерть главного протектора была иллюзорной, что раньше или позже политика Лондона, Парижа и Вашингтона даст плоды, и Берлин вернётся к роли усмирителя и завоевателя славянского Востока. Граф лелеет надежду, что конъюнктура повторится — конъюнктура тем более благоприятная, что на этот раз война будет носить характер крестового похода, а это позволит избежать раздробления антисоветских сил.

Пока это произойдёт, граф Шептицкий посвятит максимум усилий подготовительной работе. Прежде всего произведёт смотр наличным силам и на Западной Украине и в Америке — в больших скоплениях украинской эмиграции. Особенное удовольствие доставляет ему просмотр нового пополнения среди подчинённого клира; в будущем он сделает всё возможное для того, чтобы такого рода пополнение стало ядром униатского духовенства. Это — здоровенные, крепкие парни, носящие рясу с грацией поручика драгунского полка. Политическое «верую» этих новоиспечённых священников не оставляет никаких сомнений. В прошлом они с достаточной убедительностью продемонстрировали его в рядах «сечевых стрельцов», УГА и петлюровской армии, в будущем они продемонстрируют его ещё убедительнее в фашистском подполье УВО и ОУН. Посеянное василиянами семя принесло богатый урожай. Теперь задача графа заключалась в том, чтобы не дать ему покрыться плесенью.

Данных для опасения не было. Уже «Католическая акция» давала некоторую возможность расходовать накопленную в солдафонах энергию. Немало усилий требовала борьба с рабоче-крестьянской оппозицией в кооперативном движении и в «Просвіті» — борьба, богатая методами и эпизодами совершенно светского характера, не исключая кровопролития. Для координации сил и усилий униатского клира митрополит основывает свою собственную партию— «Украинский католический союз» с её органм-еженедельником «Мета» («Цель»). Это уж никак не партия в общепринятом понимании этого слова, но нечто вроде «надпартии», объединяющей членов разных политических группировок — от ультралояльного по отношению к Варшаве УНДО до официально «нелояльной» ОУН. По мысли Шептицкого, его партия должна была направлять политическую жизнь украинской Вандеи таким образом, чтобы ни одна второстепенная цель не прикрывала главной: беспощадной борьбы с революционным Востоком и того, чтобы первое и последнее слово в стратегии этой борьбы осталось неизменным за его первосвященством и непосредственными его вдохновителями.

По сути, в «стратегии» Андрия Шептицкого не было ничего нового, кроме кровожадности, в которой этот служитель церкви превосходит даже великого инквизитора Фому де Торквемада.

Развитие событий в Европе благоприятствовало, казалось, намерениям старого митрополита. В январе 1933 года империалистическая, захватническая Германия возвращается к строю, возвращается к формам, которые предвосхищают самые радужные надежды графа. В тяжёлом топоте коричневых батальонов ему чудятся шаги его второй молодости. Неизлечимая болезнь (элефантиазис) приковывает его к креслу, однако граф действует теперь с удвоенной энергией. Его дворец становится резиденцией Андрия Мельника — правой руки полковника Коновальца и агента немецкой разведки, который фигурирует в картотеке германского полковника Николаи под красноречивой кличкой «Консул 1». Должность управляющего имениями графа облегчает «консулу» работу на местах, а митрополиту — связь с Берлином. В рамках «Католической акции» происходит во Львове слёт националистической молодёжи, созванный митрополитом под лозунгом «Молодёжь Христу». Шайка подчинённых Коновальца и Мельника прошла в тот день перед Шептицким, лаская его взор своим воинственным видом. Этот смотр сил украинского фашизма напоминал Берлину, что в грядущем конфликте на Востоке территория между Збручем и Сапом будет, так сказать, для него идеальным плацдармом для похода германских дивизий на Киев.

В связи с заключением польско-немецкого пакта, националистические террористы прекращают нападения на отдельных представителей польской администрации: под влиянием митрополита «нелояльная» ОУН заключает пакт взаимной помощи с ультралояльным УНДО. Правда, выстрелы из-за угла всё ещё звучат, но теперь льётся исключительно кровь украинских революционных деятелей, кровь рабочих, крестьян и прогрессивных интеллигентов.

Политические симпатии и антипатии графа приобретают окончательный вид во время гражданской войны в Испании. Вдохновляемый событиями в Испании, он пишет и публикует адресованное украинской молодёжи «пастырское послание», в котором богом заклинает её действовать по примеру франкистских головорезов… О «гитлерюгенде» он пока что молчит: эти свои симпатии граф открыто продемонстрирует только в 1941 году после захвата гитлеровцами Львова.