Паломник. Книга первая - [21]

Кожаная сумка чудесным образом защитила бумагу от влаги, и страницы остались целыми, ни одна даже не пожелтела. Кто-то вложил в эту работу много труда и лет своей жизни. Сумка тоже была неплохой, в нее легко умещалась смена одежды. Она явно предназначалась для долгих путешествий.

Сложив находки рядом со своими вещами, Данзен вернулся к работе. У него еще будет время проглядеть записи потом, когда он разведет огонь – а Данзен определенно собирался запалить его из того дерева, которое нашел в монастыре. Он не забыл о змееподобных созданиях, с которыми столкнулся у заставы. Возможно, автор этого журнала тоже с ними встречался.

Данзен расчищал монастырь до самого вечера, разбив молельню на сектора и работая в каждом по очереди. Траву придется выпалывать вручную, до паутины он мог дотянуться мечом, от грибов тоже можно было избавиться, а практически все остальное – просто вынести наружу.

Только когда солнце коснулось горизонта на противоположной стороне долины, Данзен решил закончить с уборкой и развести костер. Он выбрал несколько камней из тех, что прежде вынес из молельни, и сложил кострище перед входом, прямо возле левого льва.

Наемник разжег огонь с помощью огнива, которое много раз пригождалось ему за эти два года, а потом расстелил рядом одну из старых рубах вместо одеяла.

Наслаждаясь светом и теплом костра, он стал листать журнал в надежде отыскать зарисовки созданий, которых видел по пути в Чутам. Но костер был недостаточно ярким, чтобы как следует разглядеть страницы, и через какое-то время Данзен почувствовал усталость. Прежде чем улечься, он еще раз огляделся, снял с пояса ножны с мечом и положил их рядом.

После этого бывший убийца попытался уснуть. Как его и учили, спал он очень чутко, все время осознавая окружение.

Среди ночи его внимание привлекло какое-то движение. Бывший убийца резко сел и вытащил оружие из ножен. Его взгляд уткнулся в две статуи перед входом. Не шевельнулось ли что-то рядом с ними?

Костер к этому времени практически погас, превратившись в горстку пепла, и ничего не освещал. Луна оставалась достаточно яркой, так что можно было рассмотреть округу, но что бы ни шевелилось прежде, оно приняло верное решение и сбежало.

Выл ветер, вдали волки тянули обычную свою песню, где-то в темноте возились какие-то лесные существа, а может, и екаи. Ночью возле монастыря было куда более шумно, чем в пещере.

Данзен дал себе слово, что, как только взойдет солнце, отправится в деревню и купит нужные материалы. Пора начинать пользоваться укрытием, которое предоставлял монастырь. Он сделает все, чтобы больше не ночевать под звездами.

* * *

Когда наконец наступило утро, Данзен отыскал за монастырем колодец.

Бывший убийца был уверен, что он должен быть где-то поблизости, но накануне все его внимание поглотила расчистка молельни, и на поиски времени не нашлось.

Рядом с колодцем не оказалось ведра, но Данзен отыскал горшок и веревку, на которой спустил его вниз и добыл воды. Она оказалась холодной и свежей, и Данзен с удовольствием напился прямо из горшка. Потом он снова набрал воды и вернулся к разгоревшемуся костру.

Пока вода закипала, Данзен взял тряпицу и погрузился в ежедневный ритуал чистки Астры и ее ножен. Проводя тканью по лезвию, бывший убийца отдавал дань памяти каждой жизни, человеческой или звериной, которую оно забрало. Данзен чувствовал, что клинок жаждет крови.

– Если дела пойдут так же, тебе придется терпеть и дальше, – негромко произнес он.

Он не имел привычки разговаривать с самим собой, но иногда обращался к Астре, особенно после того, как получше узнал историю меча и его изготовления.

Воистину, как два года назад сказал Норвин, это был легендарный клинок.

Под аккомпанемент бурчащего желудка Данзен достал кошелек, заметно потяжелевший от полученной от старейшины Сондерса тысячи кипов. Он оставил свою сумку в монастыре, решив, что позднее купит новую, побольше, в одном из магазинов Третьего района. Потом стряхнул пыль с той, то нашел вчера. Она была достаточно большой, чтобы внутри поместилось все, что ему нужно. Наконец Данзен направился к Третьему району деревни Шуя.

Чтобы добыть все необходимое, ему придется сделать несколько ходок, и, хотя можно было нанять кого-нибудь в помощь, Данзен намеревался справиться со всем в одиночку. Упрямое желание полагаться только на себя порой было благом, а порой – проклятием.

Хотя монастырь располагался достаточно уединенно и не был виден из города, он оказался не так далеко от Третьего района, всего в каком-то получасе ходьбы.

Данзен двигался быстро, но не так быстро, чтобы привлечь лишнее внимание, и вскоре оказался на окраине Третьего района. На него нахлынули звуки Шуи: дети, торговцы, вьючные животные – все многообразие сутолочной городской жизни.

Данзен ступил на грунтовую дорогу и миновал пожилого мужчину, который тащил глиняный кувшин с водой. Водонос остановился и проводил его подозрительным взглядом. Данзен не обратил на него внимания.

Он нашел магазин, занимавший большое деревянное строение, позади которого расположился дом поменьше, где жила семья. Из дверей вышла розовощекая полная женщина в переднике поверх коричневого платья. Несколько прядей зачесанных назад волос высвободились из узла и упали ей на лицо.