Пальмы в снегу - [44]

– Будь спокоен, Симон, – Килиан встал и положил руку ему на плечо. – Я буду молчать.

Он вышел наружу и посмотрел на небо, затянутое низкими тучами. Из-за влажности было трудно дышать. Но он вдруг почувствовал радость: какое счастье наслаждаться новым днем, которого могло не быть.

Он увидел Хосе – тот раздавал указания рабочим. Среднего роста, на вид тщедушный, но на самом деле хватка у него была железной. Иногда он задумчиво поглаживал бороду. Рабочие уважали его, он знал каждого по имени, со всеми говорил строго, но не повышая голоса. Он будто знал, что каждый из них чувствует. Килиана захлестнула волна благодарности. Он обязан этому человеку жизнью! Но почему Хосе помог ему? Наверное, из-за Антона. По спине пробежал холодок. Он еще не знал как, но собирался доказать Хосе, что его благородный поступок не пропадет зря.

Тем же вечером Килиан взял пикап и, не говоря приятелям ни слова, поехал в Санта-Исабель. Отправился в «Анита Гуау», заказал виски и попросил найти Сад. Той ночью он наслаждаясь ею, празднуя торжество жизни, не в силах остановиться.

Глава 6 В зарослях

1955 год

Грузовик катил по аллее королевских пальм в сторону порта Санта-Исабель. Килиан чувствовал гордость, облегчение и удовлетворение: он завершил свою первую рабочую вахту на острове. За два года он стал экспертом в процессе выращивания, сбора и обжарки какао. Какао-бобы из Сампаки славились по всему миру, собирали их тоннами и продавали по цене на пять песет за килограмм дороже обычного. Это означало кучу денег. Чтобы внести свою лепту, Килиан провел бессчетные часы в сушильне. Все было непросто. После извлечения из оболочки семена проветривали в специальных ящиках, затем выдерживали на солнце, затем обжаривали и ссыпали в мешки. Это была трудоемкая работа, и она требовала постоянного контроля. Денно и нощно он проверял текстуру зерен, чтобы они не расслаивались под пальцами и прожаривались как надо, ни секундой больше и ни секундой меньше. На выходе зерна получались красивого шоколадного оттенка, горьковатые на вкус, с тонким приятным ароматом.

Он вспомнил один из дней.

Усталые Хакобо и Матео присели у низкой стены и закурили, Марсиал остался стоять.

– Помираю! – выдохнул Матео. – У меня пыль от какао даже в усах!

Хакобо вытащил носовой платок и вытер лоб.

– Зато Гарус доволен урожаем. И правда, этот урожай был лучший за последние годы, так что нас ждет премия.

Килиан присел рядом с братом и взял у него сигарету. Дышать было тяжело, мелкая пыль от зерен забилась в каждую пору на теле. Солнце уже садилось, но жара не отступала. А ведь сегодня канун Рождества. Странно было слышать эхо рождественских гимнов в таком липком зное. На мессу в часовню они пришли в рубашках с коротким рукавом и прослушали ее, обливаясь потом, мечтая о заплыве в бассейне.

– Ав горах Пасолобино сейчас трескучий мороз, верно, парни? – спросил Марсиал, расстегивая пуговицы на рубашке.

Килиан представил родителей и Каталину у огня, коров, жующих жвачку в хлеву, и бескрайнее снежное одеяло, накрывшее поля. Он по-прежнему очень скучал по дому, но тоска, преследовавшая его в первые месяцы пребывания на острове, теперь не была такой острой.

– Хочу снега, – коротко ответил он.

– Ну, потерпи. Вот вернется отец – а он вернется, руку даю на отсечение, – и ты поедешь в отпуск в Испанию. Я тебе завидую! – сказал Хакобо.

Уезжая, Антон попрощался с сыновьями так, будто покидает остров навсегда, но никто не сомневался, что снова его увидят. Приедет, как и год назад, отдохнувший и потолстевший.

– Ты тоже скоро поедешь, – толкнул брата Килиан.

– Не люблю такое признавать, но ты заслужил отпуск, – засмеялся Хакобо. – Так, Матео? – Матео кивнул. – И кто бы мог подумать! Ты, братишка, даже внешне изменился. Когда прибыл сюда, был кожа да кости, а сейчас – погляди только! – мускулы не хуже, чем у Моей!

Килиан улыбнулся лестному сравнению. Но дело не в мускулах. Ему хотелось, чтобы отец, парни, с которыми он подружился, управляющий гордились им. В целом, это было нетрудно, так как он привык к тяжелому труду. Постепенно втянулся в ежедневную рутину, наполненную звуками тумбы и дромы, песнями нигерийцев. После сбора урожая снова будет свистеть мачете, вырубая сорняки, снова молодые побеги будут опрыскивать полезной для них смесью… Все повторяется из сезона в сезон, из года в год.

– В конце концов, должен согласиться, что вы были правы: ты, отец, Хулия… Я привязался к острову. Но отдых дома… да, он не повредит.

Краем глаза он заметил, что Хакобо нахмурился, услышав имя девушки. В прошлом ноябре произошло еще одно знаменательное событие: Хулия и Мануэль официально объявили о помолвке. С тех пор они не расставались; ездили по всему острову, искали вместе растения для научных исследований Мануэля, перекусывали в «Мока Парадор», смотрели кино или купались в бассейне при казино. Эмилио и Дженероса были счастливы. Мануэль был воспитанным и образованным молодым человеком. Их дочь выйдет замуж за врача! Хакобо принял новость спокойно, но явно огорчился: его гордость была уязвлена. Он теперь понял, что потерпел поражение в попытке завоевать сердце этой невероятной девушки. Но его жизнь текла как прежде: он продолжал мотаться между Сампакой и Санта-Исабель, куда приезжал в поисках развлечений. Правда, все чаще в одиночестве. Бата была далеко, Дик и Пао не могли приезжать постоянно, а Матео и Марсиал предпочитали теперь проводить время с подружками Хулии.