Палец - [11]

Шрифт
Интервал

— Добрый вечер, Аркадий Петрович, — сказал он.

Аркаша встал. Что-то знакомое было в голосе и даже в лице.

— Как вам ваше облагороженное жилище? — продолжал милым голоском оборотень, — как самочувствие? Ничего не ощущаете? Вы же теперь вроде как с нами.

Аркаше не понравились эти издевки в голосе:

— Я тебя вобще не знаю! Че ты меня на понт берешь?!

— О господи, — раздраженно произнес оборотень, — я сам честно говоря, не очень люблю весь этот маскарад. И какой идиот придумал, что мы обязаны так одеваться! Безвкусно, неудобно! Но вас же по-другому не привлечь. А вы нам сегодня очень нужны.

Оборотень снял парик и наскоро протер лицо чем-то вроде платка, вытащенным из кармана. Через размазанную косметику Аркаше наконец-то удалось разглядеть кто перед ним выеживается — это был Игорь, парень его соседа Юры.

— А ты не охренел ли? — возмутился Аркаша, — Как ты меня нашел?

— Плюсы медиа-общества. Мы работали у вас дома, мало ли кто залезет, нагадит, — объяснял Игорь, — я смотрю — телефон. Дай думаю, скопирую-ка я сим-карту. А-то человеку помогли. Вдруг и нам помощь понадобится.

— С чего это я буду вам помогать?

— Как у вас? Глаз за глаз? — спокойно продолжал Игорь, — А у нас услуга за услугу. Мы вам услугу оказали. Причем не одну.

— Слышь, богиня, — отрезал укладчик, — ты про свои услуги забудь по-хорошему. А-то не жить тебе.

— Не могу, — улыбнулся Игорь, и достал из кармана смартфон, — Я же на них каждый день смотрю.

Он нажал на экран и повернул к Аркаше. На экране шло видео: Аркаша сидел на полу и плакал.

— хочешь… — говорил Аркаша на экране — Я у тебя отсосу? Хочешь в жопу дам? Как ты там любишь? Я могу! Только пришей, этот чертов палец!

Аркаша весь сжался:

— Стой! Останови! — бесился он и смотрел по сторонам, — гнида ты пидорская.

— Спокойно. Спокойно. Аркадий Петрович — Игорь блаженствовал, глядя, как в очередной раз Аркаша погибает, — у меня есть все контакты ваших знакомых. Одно лишнее движение и это видео будет повсюду, одно лишнее слово и ваши друзья, и эта ваша сожительница будут лицезреть всю картину целиком.

— Что ты от меня хочешь, пи… — Аркаша чуть было не выматерился, но Игорь поднял в предупредительном жесте палец и укладчику пришлось проглотить, то что он хотел сказать.

— Ничего сложного, — продолжал шантажист, — просто страна должна знать своих героев. Показать это видео мы не можем. Поэтому я хочу, чтобы вы рассказали о героическом поступке моего мальчика в прямом эфире, во время записи одной передачи.

— На телеке выступил? — не понял Аркаша.

— Это не телик, — уже по-деловому вел беседу Игорь, — кто вас туда пустит. Это канал нашей повстанческой организации. Просто придете и расскажете о том, как гомосексуалист-хирург, которого вы унижали и оскорбляли, пришил вам палец, спас ваше достояние, не смотря на ваше к нему отношение.

— И что ты этим хочешь доказать? — хохотнул Аркаша.

— Что мы хорошие люди.

— Шантажом?

— А с вами по-другому нельзя, — зажегся яростью Игорь, — вас нужно заставить принять это, тогда вы это примите.

Мысли в голове Аркаши, рушились одна за другой, так и не найдя безопасного выхода, он сказал:

— Ладно. Но там… будет там… темная комната, все такое?

— Жду вас через три часа, здесь в конце улицы, — так и не ответил на вопрос Игорь, — и сразу поедем. Прям так. Нам надо чтобы вы выглядели, как натуральное раскаявшееся быдло.

Аркаша кивнул, развернулся и собрался было уйти, как вдруг вспомнил что-то важное и повернулся к Игорю.

— Слушай, давай я один раз тебе в морду дам, — вдруг выпалил Аркаша, — мужики не поймут, где я так долго, и че руки не в крови.

— Твои проблемы, — ответил Игорь, развернулся и пошел вниз по улице, постукивая каблуками.

Аркаша в панике смотрел по сторонам. Под забором лежал огромный гранитный валун. Он размахнулся было с правой, да в последний момент вспомнил про палец, и вдарил с левой. Хорошо жахнул — костяшки хрустнули. Потом посмотрел на свои руки и с силой вцепился в плечо, было больно, но он терпел, наконец, под зубами появилась кровь. Аркаша отпустил. Он поднялся с земли и пошел обратно. Проходя мимо стоящей машины, он остановился и посмотрел на себя в тонированное стекло. Не поверят! Тогда он отломал от стоящего дерева ветку и несколько раз полоснул себя по лицу, имитируя царапины от ногтей. Снова глянул. Раскрасневшийся забитый зверек смотрел на него со стекла. Противно стало Аркаше и он плюнул себе в лицо. ВАУ! ВАУ! ВАУ! Засигналила машина громче, чем обычно, к ней тут же подключилась вторая, затем третья. И вот уже вся улица ревела сигнализациями.

— Слышь ты пидор! Я тебя угондошу щас! — раздалось из какого-то окна.

Аркаша развернулся и побежал к товарищам.

За несколько секунд он добрался до аллейки обрамляющей дорогу, и там остановился, отдышался и, состроив довольную ухмылку, вышел к своим.

— Красиво, — саркастично заметил Толик, увидев его разрисованную морду.

— Психушка по нему плачет, — бросил Аркаша и уселся на законное место, — если вообще ходить будет. Я кажись ему позвоночник переломил.

— А можно я схожу, посмотрю? — воодушевился Толик.

— Ну давай, — кивнул ему Аркаша, — он там машины побил, чтоб сингалки запустить. Как думаешь, что их хозяева подумают? Что им эта гнида скажет?


Еще от автора Илья Владимирович Щербинин
Старый Тогур

Есть много в России тайных мест, наполненных чудодейственными свойствами. Но что случится, если одно из таких мест исчезнет навсегда? История о падении метеорита, тайных озерах и жизни в деревне двух друзей — Сашки и Ильи. О первом подростковом опыте переживания смерти близкого человека.


Рекомендуем почитать
Пьяное лето

Владимир Алексеев – представитель поколения писателей-семидесятников, издательская судьба которых сложилась печально. Этим писателям, родившимся в тяжелые сороковые годы XX века, в большинстве своем не удалось полноценно включиться в литературный процесс, которым в ту пору заправляли шестидесятники, – они вынуждены были писать «в стол». Владимир Алексеев в полной мере вкусил горечь непризнанности. Эта книга, если угодно, – восстановление исторической справедливости. Несмотря на внешнюю простоту своих рассказов, автор предстает перед читателем тонким лириком, глубоко чувствующим человеком, философом, размышляющим над главными проблемами современности.


Внутренний Голос

Благодаря собственной глупости и неосторожности охотник Блэйк по кличке Доброхот попадает в передрягу и оказывается втянут в противостояние могущественных лесных ведьм и кровожадных оборотней. У тех и других свои виды на "гостя". И те, и другие жаждут использовать его для достижения личных целей. И единственный, в чьих силах помочь охотнику, указав выход из гибельного тупика, - это его собственный Внутренний Голос.


Огненный Эльф

Эльф по имени Блик живёт весёлой, беззаботной жизнью, как и все обитатели "Огненного Лабиринта". В городе газовых светильников и фабричных труб немало огней, и каждое пламя - это окно между реальностями, через которое так удобно подглядывать за жизнью людей. Но развлечениям приходит конец, едва Блик узнаёт об опасности, грозящей его другу Элвину, юному курьеру со Свечной Фабрики. Беззащитному сироте уготована роль жертвы в безумных планах его собственного начальства. Злодеи ведут хитрую игру, но им невдомёк, что это игра с огнём!


Шестой Ангел. Полет к мечте. Исполнение желаний

Шестой ангел приходит к тем, кто нуждается в поддержке. И не просто учит, а иногда и заставляет их жить правильно. Чтобы они стали счастливыми. С виду он обычный человек, со своими недостатками и привычками. Но это только внешний вид…


Тебе нельзя морс!

Рассказ из сборника «Русские женщины: 47 рассказов о женщинах» / сост. П. Крусанов, А. Етоев (2014)


Авария

Роман молодого чехословацкого писателя И. Швейды (род. в 1949 г.) — его первое крупное произведение. Место действия — химическое предприятие в Северной Чехии. Молодой инженер Камил Цоуфал — человек способный, образованный, но самоуверенный, равнодушный и эгоистичный, поражен болезненной тягой к «красивой жизни» и ради этого идет на все. Первой жертвой становится его семья. А на заводе по вине Цоуфала происходит серьезная авария, едва не стоившая человеческих жизней. Роман отличает четкая социально-этическая позиция автора, развенчивающего один из самых опасных пороков — погоню за мещанским благополучием.