Паладинские байки - [6]

– А потом… когда услышала, как сюда идет паладин, испугалась, что он увидит мою… э-э… подвеску. И опрокинула полный кувшин мыла в воду… и снова налила на пол, опять поскользнулась и попала бы головой в ванну, и утонула бы... Тут вбежал Жоан, бросился ко мне, схватил, оттащил, но и сам поскользнулся, свалил столик с фруктами. Мы оба упали, тут я челюсть и вывихнула, а он мылом заляпался.

Жоан усердно закивал.

Робертино закрыл рот рукой и не выдержал, захихикал:

– Угу, конечно. Да. Да, я вам верю, сеньорита, – он наконец подавил хихиканье. – Хорошо. Ну а помимо этого, что еще с вами случилось? Вы сильно ушиблись? Скорее всего именно ушиблись. Перелом бы причинял вам сильную боль. Почему бы вам не отдать нам, э-э… орудие преступления на хранение, и не обратиться бы теперь к дворцовому лекарю или магу-целителю? Одно заклинание – и к завтрашнему утру ваши ушибы сойдут.

Джованна заплакала:

– Я не могу… Лекарь… узнает, что я уже не девушка. А маг тем более. И мне придется… придется отказаться от завтрашней церемонии… А ведь его величество мне уже сказал, что принц меня выберет…

– Ого. Жоан, чем ты вообще думал-то? – уставился на преступника Робертино. – Если это всплывет, тебя же выкинут отсюда в монастырь, наденут вериги и запрут в келью для покаяния, и это в лучшем случае. Если герцог Дельпонте перед тем не оторвет тебе все твои… мужские детали.

– Я же говорю – я тут не при чем!!! – заорал Жоан. – Ну сколько можно повторять – она сама!!! Все, что я сделал – это случайно сбил столик!!! И рассыпал яблоки!!! А уселась на эти яблоки она уже сама!!!

И Жоан в сердцах пнул рассыпанные яблоки. Джованна зарыдала, схватившись за голову. Робертино ощутил острую потребность немедленно пыхнуть, что и сделал.

Две затяжки его снова ввели в невозмутимое состояние, но гасить дымную палочку он не стал. Джованнины рыдания перешли в икоту и всхлипы, а Жоан прекратил яростно топтать яблоки, жадно уставился на дымную палочку в руке Робертино:

– Слушай, дай пыхнуть, а? А то я сейчас совсем сдурею.

Робертино протянул ему новую палочку, Жоан жадно затянулся раз, другой, и уже намного спокойнее сказал:

– Ну не веришь мне – хер с тобой. Но что теперь делать-то? Я про яблоко в… там. Ладно ты, но если об этом узнает еще кто, точно уж не поверят…

Джованна снова заплакала. Робертино задумчиво посмотрел на валяющиеся на полу яблоки, уцелевшие от кадетских сапог. Яблоки сорта «золотой ранет» были мелкими, немногим больше клубники, но Робертино сомневался, чтоб даже такое яблоко могло проскользнуть в девственную (пусть и слегка разработанную регулярными играми с фарфоровым членом) вагину. Но делать нечего – яблоко надо как-то достать, а для этого не имеет значения, как оно туда попало: оттого ли, что сеньорита Джованна на него с маху уселась, или оттого, что незадачливые голубки решили поиграть с фруктами и не рассчитали последствий. Робертино сунул в рот свою палочку, затянулся, потом скомандовал:

– Ну, давай, бери даму за руки, я за ноги, и кладем на кушетку. Потом пойди, принеси с диванчика подушку потолще и потверже.

Вдвоем они ловко переместили сеньориту на жесткую массажную кушетку в той же купальне. Она стыдливо сдвинула ноги и попыталась прикрыться полотенцем. Глядя на это, Робертино только хмыкнул, вдруг впервые в жизни испытав настоящий лекарский цинизм, дотоле виденный им только у профессионалов. Пока Жоан выбирал в зале подушки и сдавленным голосом отвечал на вопросы Кавалли – «Все хорошо, вы только не пускайте никого пока», Робертино снял мундир (не хватало еще и его запачкать), аккуратно повесил на стоявшую тут же, в купальне, статую пузатенького фейри с прикрытым листочком причинным местом. Задумчиво пыхая дымной палочкой, он закатал рукава рубашки и тщательно принялся мыть руки.

Вернулся Жоан с диванным валиком.

– Отлично. Подсунь ей под бедра, вот так.

Жоан, жмурясь и отворачиваясь, чтобы не пялиться на поросшую золотистыми кудряшками промежность Джованны, старательно подсунул валик. Джованна опять нервно всхлипнула.

– Сеньорита, прошу вас – согните ноги в коленях и разведите как можно шире, – велел Робертино, намыливая руки до середины предплечья.

– Я… мне стыдно…

– А творить непотребство вам было не стыдно?

Она снова заплакала. Робертино языком переместил дымную палочку в другой угол рта и резко сказал:

– Вы решайте побыстрее, сеньорита. Или вы делаете, как я говорю, или мы уходим, и доставайте ваш золотой ранет сами… О, вот так сразу бы. Жоан, у меня в кармане мундира коробка с палочками, достань одну и дай ей. Пусть успокоится. И с тебя, между прочим, реал серебром, за палки и лекарские услуги. Ну или выпивку мне поставишь…

Жоан выполнил приказ, раскурил новую палочку и сунул Джованне, сам жадно запыхал своей. Робертино подошел к сеньорите, нагнулся, рассматривая. Снаружи ничего не было видно, кроме полураскрытой вагины. Он сунул внутрь палец, осторожно пощупал, насколько достал, вынул. Крови не было, а вот яблочко нащупывалось. Робертино хмыкнул, снова сунул в Джованнину вагину уже два пальца и задвигал ими внутри. Джованна удивленно всхлипнула, охнула.