Паладинские байки - [20]

Вся накопленная мана с почти слышным пшиком развеялась… Но тут сквозь отчаянье паладин почувствовал, как по его руке от столбика кровати бежит что-то мелкое, шерстистое и с хвостиком. Тут-то он наконец сообразил, что это за существо. Всего лишь крысенок, чудом выживший после магических экзерсисов придворных магов. Видимо, магия его как-то изменила, что он так и остался мелким, зато усищи и хвост отрастил как у здорового пасюка.

Между тем Клара облизывала мужское достоинство паладина так жадно, словно это был огромный леденец. Лукреция и рыжая пялились на это, затаив дыхание, и потому пасюка заметили лишь когда тот по Альбертову животу добежал до самого лобка.

Клара взвизгнула, подскочила, свалилась на пол с кровати, Лукреция отшатнулась, и они с рыжей ударили друг друга головами.

И тут же раздался грохот, швабра, которой была заблокирована дверь, треснула пополам, дверь распахнулась, и на пороге возникла высокая фигура в банном халате, с длинными черными распущенными волосами и с кочергой в руке. Альберто с облегчением и одновременно диким смущением узнал старшую фрейлину.

Преступницы, увидев ее, застыли, охваченные ужасом. Анна Марипоза вошла в комнату, не спуская с них тяжелого взгляда больших темных глаз. Остановилась посередине, несколько мгновений смотрела на Альберто и полуголых фрейлин, потом рявкнула, указывая кочергой на дверь:

– Убирайтесь вон!

Фрейлин как ветром сдуло. Анна поставила кочергу у камина, выдвинула ящик туалетного столика, достала нож с перламутровой ручкой и подошла к кровати. Просунула клинок ножа между запястьем Альберто и шарфом, и несколькими движениями разрезала шелк. Освободив руку, Альберто тут же забрал у нее нож, быстро разрезал остальные путы, содрал кляп и вернул даме нож ручкой вперед:

– Благодарю, сеньорита. Вы появились очень своевременно.

Анна усмехнулась:

– Да уж. Надеюсь, ваша честь не пострадала?

– К счастью, не успела. Еще раз благодарю. А теперь… могу ли я вас попросить отвернуться? Я очень хочу одеться.

Старшая фрейлина отвернулась к зеркалу, в котором прекрасно отражалась вся комната, но Альберто предпочел сделать вид, будто этого не заметил, и принялся подбирать с пола свою одежду. Фрейлины раздевали его быстро и торопливо, поэтому не пострадали только сапоги, нижние панталоны, чулки и рубашка – видимо, потому, что девки знали, как их снимать, в отличие от паладинского мундира и штанов, с которых поотрывались пуговицы и застежки. Тем не менее Альберто все равно оделся, постаравшись застегнуть то, что хоть как-то можно еще было застегнуть. Глянул мельком в зеркало, схватился за растрепанные волосы: непокорные буйные кудри в полном беспорядке торчали во все стороны и падали на плечи. Если его в таком виде застукает кто-нибудь из сотоварищей, не говоря уже об офицерах, то тут же заметит и рваный мундир, и тогда уж от расспросов не уберечься. Надо, обязательно надо хоть волосы в порядок привести. Тесьму, которой были завязаны волосы, он не нашел, поэтому робко попросил:

– Сеньорита… нет ли у вас кусочка какой-нибудь не слишком яркой ленты или тесьмы?

Она открыла одну из шкатулочек, достала оттуда черную бархатную ленточку и протянула ему:

– Пожалуйста. Кстати, я так понимаю, вас прислали сюда разобраться с пикси?

Паладин кивнул, приглаживая и увязывая непослушные кудри в хвост.

– И как? – старшая фрейлина по-прежнему пристально смотрела на него своими темными глазами.

– Я разобрался. Но никак не ожидал, что меня тут может ожидать такая… засада.

Анна закусила губу, гася улыбку:

– Я тоже, поверьте. Видите ли, я знала, что сегодня вечером кого-то пришлют ловить пикси, потому отменила свидание. А эти дурочки выбрали именно сегодняшний вечер для своей глупой мести. Еще раз приношу свои извинения, сеньор паладин. На мое молчание вы можете рассчитывать… а что касается этих… шлюх – то завтра их во дворце уже не будет, это я вам тоже обещаю.

Он поклонился:

– Спасибо, сеньорита.

Забрал шляпную коробку и быстро покинул покои фрейлин, молясь только о том, чтоб по дороге ему не попались капитан, старшие паладины, да и вообще хоть кто-нибудь любопытный.

Через несколько дней Анна получила подарок «от неизвестного почитателя»: прямо к ней в покои два лакея внесли большую круглую коробку, маленькую квадратную коробку и букет роз, и удалились, на вопрос «от кого?» сказав, что понятия не имеют.

Старшая фрейлина поставила розы в вазу, открыла крышку маленькой коробки и извлекла оттуда длинную нитку из пурпурно-алых гранатов. Удивилась. Открыла большую – и удивилась еще больше.

Там оказался красивый деревянный поднос, накрытый стеклянным ажурным колпаком, а под колпаком – маленький замок из кусочков белого стекла, веточки с листиками и цветочками, и восемь разноцветных сверкающих пикси. И записка. Фрейлина осторожно переставила колпак с мелкими фейри на стол, развернула записку: «Сеньорита, я разобрался с вашими пикси. Теперь они умиротворены и послужат к вашему удовольствию. Не забывайте их кормить сахаром, конфетами и семенами, и они больше никогда не станут доставлять вам беспокойство». И подпись: «А. А.». А после нее приписка той же рукой: «И пожалуйста, не переодевайте больше вашего сердечного друга в паладинский мундир, во избежание неприятностей как для него самого, так и для других».