Паладин - [6]

— Этот замок был первым из построек христиан в землях Заиорданья, — спустя несколько дней рассказывал Джоанне евнух Фазиль, когда они неспешно прогуливались по каменной стене, откуда открывался обзор на окрестности. — Его построили еще при Бодуэне I, и говорят, что сей монарх сам участвовал в строительстве. Может, поэтому замку и дали такое название — королевская гора — Монреаль. Возвели его как форт на старом караванном пути, Дороге Царей, и это давало в казну крестоносцев неплохой доход, учитывая сбор дорожной пошлины. Одно время Монреаль даже был столицей Заиорданья, но потом дальше к северу построили куда более мощное укрепление, Керак, и столицу перенесли туда. Ныне же Монреаль-Шобак принадлежит благородному Малику аль-Адилю — слава ему и приветствие! — и здесь вы будете пребывать до тех пор, пока это сочтут нужным.

— Нужным для чего, Фазиль?

Евнух ушел от ответа, принявшись рассказывать, что строители-кафиры возвели крепость так, чтобы их не донимала жара: замок весь состоит из нескольких ярусов, словно слоеный пирог, — галерея над галереей, сводчатая аркада над аркадой, толстые стены, спасающие от зноя, арки, продуваемые сквозняками, узкие переходы, где всегда прохладно. Есть здесь и прекрасный садик, где растут розы и олеандры. Устроили крестоносцы и водосборники, куда в период зимних дождей по специальным стокам попадает вода. Правда, ныне вода в водосборниках уже на исходе, но ведь вскоре опять сезон дождей, так что проблема с водой в замке отпадет. Пока же воду для нужд обитателей крепости доставляли из колодцев, расположенных под горой, и поднимали по тропе на осликах, увешанных кувшинами и полными мехами.

Джоанна спросила, есть ли в самом Монреале колодец? Она знала, что обычно ее единоверцы никогда не возводили в засушливых краях укреплений, если не имели внутри источник на случай осады.

Евнух Фазиль был доволен, что пленница хоть чем-то заинтересовалась и не донимает его расспросами о своем будущем, поэтому с охотой провел ее к арке прохода, от которой куда-то вниз начинала уводить вырубленная в скальной породе лестница. Фазиль сказал, что местные жители рассказывали, будто кафиры прорубили этот ход, чтобы добраться до таящегося внутри горы Монреаля источника. Евнух даже взял факел и вместе с Джоанной начал спускаться по ступеням в темноту, однако лестница оказалась столь замусорена, а в нос ударило такое зловоние, что молодая женщина вскоре предпочла вернуться.

— Вот, вот, мадам, — гася факел в бочке с песком у выхода, усмехнулся Фазиль. — Чего мне только не рассказывали об этом спуске под гору! Но это всего лишь слухи, ибо никто из нынешних обитателей замка так и не дошел до самого низа. Там, внизу, только мрак и пустота, и люди считают, что этот ход ведет в саму преисподнюю, где крестоносцы поклонялись своим демонам. Поэтому новые хозяева замка решили превратить этот ход в свалку. Отсюда и зловоние.

Джоанна сказала, что если колодец и в самом деле был, то, не разыскав его и забросив, нынешние жители Монреаля лишили себя возможности иметь воду на случай осады.

Фазиль лишь отмахнулся.

— Осады не предвидится. Великий султан Салах ад-Дин не позволит. Даже король Ричард не смог с ним тягаться!

Джоанна резко схватила евнуха за руку.

— Вам что-то известно, Фазиль? Умоляю, скажите, как идет война между султаном и крестоносцами?

Но толстяк только поднял пухлые ладони к небу.

— Откуда же мне знать, мадам? Вспомните, ведь я прибыл в Монреаль-Шобак еще до вашего приезда. Мне ли что-то знать о крестовом походе?

Он лукавил. Вряд ли вести о войне с крестоносцами не доходили до Заиорданья. Джоанна из своего окна в башне не раз видела, как по дороге, обвивавшей высокую гору Монреаля, поднимались какие-то всадники, как Абу Хасан в своих темных одеяниях выходил им навстречу и выслушивал новости. О, этот суровый черный бедуин наверняка был в курсе всего, но бессмысленно пытаться у него что-то выведать. Да и вообще, после приезда в крепость пленница и ее тюремщик старались избегать общения. К тому же у Абу Хасана были другие хлопоты: в Монреале-Шобаке он был назначен хаджибом, отдавал распоряжения, следил за взиманием пошлины с караванов, часто куда-то уезжал во главе вооруженного отряда.

Джоанна видела, как порой он проносится мимо в своей черной накидке и развевающейся на ветру куфии. А потом смотрела на пустынные холмы Заиорданья, на уходящую куда-то вдаль между холмами серую Дорогу Царей и на посаженные некогда владевшими этим краем крестоносцами зеленеющие в долине сады и виноградники — только они и оживляли пустынный пейзаж. Вернутся ли крестоносцы сюда еще когда-нибудь? Приедет ли кто-то за самой Джоанной? Что знают Ричард и Пиона о том, что стало с их родственницей? Что им сообщили? И сообщили ли?..

Порой Джоанна от этих мыслей впадала в такую отрешенность, что даже не обращала внимания на то, что делают с ней прислужницы. А те полировали ей ногти, пели свои долгие протяжные песни, расчесывали ее длинные волосы. Однажды, когда она в своей задумчивости позволила им делать все, что заблагорассудится, женщины даже подрезали ей челку над бровями, а когда показали отражение в зеркале, Джоанна рассердилась, выбила зеркало и надавала им оплеух. Даниэле даже пришлось заступиться за бедняжек.