Палачи и казни в истории России и СССР - [11]

Среди казненных посредством расстрела наследный французский принц герцог Энгиенский, император Мексики Максимилиан, последний русский государь Николай Второй и члены его семьи, советские политические деятели Бухарин, Каменев и Зиновьев, руководители советских карательных органов Ягода, Ежов и Берия, лидер итальянских фашистов Муссолини и лидер Румынии Чаушеску с женой.

Казни в Российской империи

В России смертная казнь как мера наказания упоминается в ряде древних памятников, например в Краткой Русской Правде (XI век). В летописях сохранились упоминания о казне разбойников по указанию Владимира Мономаха. В 1069 г. Изяслав казнил 70 человек в поверженном Киеве. Были случаи казней в 1071 и 1157 гг. за «порицание веры», за «причинение мятежа и разделение в народе». Первым сводом законов, определяющим ответственность за совершение преступлений на Руси, была Русская Правда, разработанная в период с 1068 по 1072 г. сыновьями Ярослава Мудрого Изяславом, Святославом и Всеволодом. В этом своде законов было сохранено право кровной мести: «Убьет муж мужа, то мстит брат за брата, или сын за отца, или сын брата, или сын сестры; если не будет никто мстить, то 40 гривен за убитого». Однако основными наказаниями за нарушение имущественных прав и личной безопасности граждан, включая убийство, в Русской Правде были штрафы: «Если убитый — русин, или гридин, или купец, или ябедник, или мечник, или же изгой, или из Словении, то 40 гривен уплатить за него».

Весьма сурово относился законодатель к воровству. Так, любому предоставлялось право убить застигнутого на месте преступления ночного вора. Запрещалось лишать жизни вора лишь в дневное время или находящегося в связанном виде. В случае же убийства вором собственника около своего дома либо во время кражи его имущества закон разрешал убить преступника на месте без каких-либо ограничений. В Двинской Уставной грамоте 1397 г. смертная казнь была предусмотрена лишь за кражу, совершенную в третий раз. По Псковской судной грамоте 1467 г. смертью наказывались: воровство в церкви, конокрадство, государственная измена, поджог (26: 17–24).

Правовые нормы об уголовных наказаниях и их исполнении получили дальнейшее развитие в период образования и укрепления Российского централизованного государства. Важными источниками таких норм стали Судебники 1497 и 1550 гг., где были учтены предписания Русской Правды, и судебная практика. По Судебнику 1497 г. к числу преступлений, караемых смертью, были добавлены разбой, убийство, повторная кража, убийство своего господина, святотатство, хищение церковного имущества, кража холопов. С 1550 г. смертные приговоры дополнительно выносились за первую кражу, если вор пойман с поличным или признался в краже в результате пытки, за вторую кражу и второе мошенничество, если преступник сознался в этом, за ябедничество (клевету) или иное «лихое» дело, за супружескую измену.

Особенно жестокими были наказания в XVI веке во времена правления Ивана Грозного (1533–1584 гг.). Русские люди видели в Иване Грозном воплощенного Антихриста, посланца сил тьмы, ибо такого до него на Руси никто не творил. Обвинив в попытке отравления, он приказал выпить яд своему двоюродному брату, князю Владимиру Старицкому, его жене и двум малолетним сыновьям. Были убиты и их слуги, а мать князя Владимира, монахиня Ефросинья, вместе с сопровождавшими ее монахинями и слугами была утоплена в реке Шексне. После возвращения из Александровской слободы, обвинив бояр в «своевольстве, нерадении, строптивости, желании извести царя, супругу, сыновей его», Иван Грозный начал репрессии против реальных и мнимых врагов. Казни начались уже 4 февраля 1565 г., через два дня после его возвращения в Москву. По лживому доносу, что Новгородские «святитель, духовенство, чиновники и весь народ поддаются Литве», царь организовал карательную экспедицию. Его путь к Новгороду через Клин, Городню и Тверь был буквально залит кровью. «Думая, вероятно, что все жители сей области, покоренные его дедом, суть тайные враги московского самодержавия, убийства, грабеж там, где никто не мыслил о неприятеле, никто не знал вины за собою; где мирные подданные встречали государя как отца и защитника. Дома, улицы наполнились трупами; не щадили ни жен, ни младенцев. От Клина до Городни и далее истребители шли с обнаженными мечами, обагряя их кровию бедных жителей до самой Твери».

Так же как и Клин по пути к Новгороду Иван залил кровью и разграбил Тверь, Медное и Торжок. В Торжке, в одной из башен, находились окованные цепями пленные ливонцы и крымцы, которых умертвили. Крымцы, защищаясь, тяжело ранили Малюту Скуратова, едва не ранив и самого Ивана. «Вышний Волочок и все места до Ильменя были опустошены огнем и мечом. Всякого, кто встречался на дороге, убивали, для того что поход Иоаннов долженствовал быть тайною для России» (27: 588–591).

2 января 1570 г. передовая многочисленная дружина вошла в город, окружив его заставами со всех сторон, чтобы ни один человек не мог спастись бегством. Во время массовых казней в Новгороде царь приказал поджигать людей специальным горючим составом («пожаром»), затем, обожженных и изувеченных, их привязывали к саням и пускали лошадей вскачь. Тела волочились по мерзлой земле, оставляя кровавые полосы. Затем их сбрасывали в реку Волхов с моста, «где сия река не мерзнет зимою». Вместе с несчастными к реке везли их жен и детей. Женщинам закручивали назад руки и ноги, привязывали к ним детей и также бросали в студеную реку. «Ратники московские ездили на лодках по Волхову с кольями, баграми и секирами: кто из вверженных в реку всплывал, того кололи, рассекали на части. Сии убийства продолжались пять недель и заключились грабежом общим. 8 сентября оставшиеся в живых духовенство и миряне собрались в поле у церкви Рождества Христова служить общую панихиду за усопших над тамошнею скудельницею, где лежало 10 000 неотпетых тел христианских». Н.М. Карамзин пишет: «Уверяют, что граждан и сельских жителей погибло тогда не менее шестидесяти тысяч. Кровавый Волхов, запруженный телами и членами истерзанных людей, долго не мог пронести их в Ладожское озеро».