Палачи - [23]

Передернув плечами, Диана закончила:

- Вот и все, пожалуй. Именно так и вышло. Я подсознательно мечтала о чем-то безумном, опасном, бросающем вызов обществу, балансирующем на последней грани законного - или преступающем ее. Хотелось, говоря фигурально, прополоскать рот после приторных речей, которыми я засоряла воздух долгие годы. А бурым пеликанам и белым носорогам придется какое-то время обходиться без моей поддержки... Я помогу похитить целую залежь вонючей, маслянистой, восхитительной нефти. И ремень безопасности впредь не пристегну даже под угрозой штрафа.

- Когда будем снимать приключенческий кинофильм, назовем его "Освобождение Дианы Лоуренс", - хмыкнул я.

Одно мгновение Диана глядела с обидой, потом положила мне на руку теплую узкую ладонь.

- Пожалуйста, - попросила она спокойно. - Пожалуйста, не высмеивай меня, дорогой. Не ерничай, иначе все испортишь, и крепко испортишь.

- Прости.

- Ведь и впрямь ужасно. Фальшивые насквозь олухи обитают в насквозь фальшивом мире, ими самими придуманном! Ручьи должны журчать подогретой дистиллированной водицей, ветер - веять чистейшим кислородом, без малейшей азотной примеси, а люди и животные - существовать бесконечно... Здесь же - настоящая жизнь. И ты - настоящий.

- Благодарствуйте, - сказал я сухо. - Если это комплимент, конечно...

- И смерть - настоящая. Поняла это ночью, пока сидела в каюте и ждала: - сейчас войдут и прикончат меня, как прикончили Эвелину - если не успею выстрелить первой... Было изумительно. Почему никто ни разу не разъяснил мне, что единственный способ ощущать себя живым - поистине живым - глядеть в лицо возможной гибели и спорить с нею? Никогда не испытывала такого подъема и прилива сил! Прежде меня опекали, берегли, а нынче все было ужасно и великолепно, и я не отдала бы этой ночи ни за какие коврижки.

Я выразительно постучал по столу согнутым пальцем.

С вызывающей, открытой, чисто мальчишеской улыбкой Диана легонько стиснула мою руку и отняла собственную:

- Верно говорят: рыбак рыбака видит издалека... Разумеется, она была совершенно права.

Глава 7

Около полудня мы причалили в живописной маленькой гавани - Олесунне. Среди толпившейся на пристани публики я углядел знакомую худощавую фигуру в джинсах и куртке-ветровке. Пришлось отправиться вниз, в каюту. Диана Лоуренс возлежала на разобранной постели, когда я постучался и ступил через порог.

- Тебе же ведено: револьвер постоянно держать под рукой! - упрекнул я.

- А он и лежит под рукой. Зачем выставлять оружие напоказ? Явится горничная, всполошится...

Вытянув руку из-под складок одеяла, Диана показала мне курносого тридцативосьмикалиберного зверя.

- Второй номер до сих пор не показывается? - полюбопытствовала она. - Тот, который накануне сбежал с корабля?

Я кивнул:

- Показывается. Во всей красе. И долг исполняет весьма прилежно, каков бы его долг ни был. По карте судя, мальчику привелось повертеть баранкой до седьмого пота, огибая уймищу фьордов; а к тому же паромов дожидаться - кое-где без переправы не обойтись, хоть плачь... Но, возможно, у него наличествует приятель, а у приятеля имеется быстроходный катер или частный вертолет.

- Один прибыл?

- Насколько можно судить; но это ничего не значит. Если привел подкрепление, держит его поодаль, в глубоком тылу.

- Что будем делать?

Я огляделся. Требовалась - почти наверняка потребуется - простая вещица: полотенце. Искомое обнаружилось тотчас. Влажное, белое, брошенное на закраину умывальной раковины в углу.

Свернув полотенце, я затолкал его в карман плаща.

- Приказываю: не делать ничего. Не покидать каюты. Коль скоро парень увидит незнакомую физиономию и сведет концы с концами, его придется убивать - иначе все выложит Эльфенбейнам. Не высовывать носа! Тогда я сумею избавиться от супостата, не причиняя местным блюстителям порядка ненужных забот. Норвежцы - хорошие ребята, незачем подбрасывать им ненужные трупы.

Диана заколебалась.

- Но ведь... опасно же, Мэтт! В живых его оставлять опасно, понимаешь?

Я поглядел на девушку весьма пристально. В зеленых глазах Дианы опять мерцали странные искорки.

Самая страшная порода двуногих! Особи, с детства одураченные палаческой сказкой о том, что миролюбивое слюнтяйство искони заложено в человеческой натуре, а любое насилие - противоестественное и омерзительное отклонение от правила. Едва лишь эти субъекты осознают, насколько их одурачили - они либо начинают пить горькую, либо лечатся у психоаналитиков, либо ударяются в противоположные лживой сказке, действительно ужасные крайности, да такие, что уважающая себя тигровая акула - и та побрезгует водить с подобными чудищами знакомство.

- Кровожадная тварь, - ухмыльнулся я.

- Нет, - парировала Диана. - Просто рассудительная.

- Возможно, - согласился я. - С какой колокольни судить... Впрочем, не думаю, что убийство осуществимо с бухты-барахты, средь бела дня, безо всякой предварительной, так сказать, подготовки.

Пожав плечами, Диана сказала:

- Пожалуй, ты прав, дорогой. Мой собственный опыт в подобных делах невелик. Ничтожен. Двадцать четыре часа начальной практики - вот и все. Но...

Диана запнулась.