Палач - [117]

Город исчез, за пределами парка не было видно ничего, кроме бурана. Когда они вышли на открытое пространство, Руш вытащил из пистолета обойму и вставил новую.

Потом остановился и прицелился. Замерзший пруд отражал свет прожектора, озаряя небеса. Теперь Китон представлял собой лишь тень, уменьшавшуюся с каждой секундой.

Превозмогая боль в груди, Руш вытянул руку и взял удалявшуюся фигуру на мушку. Поскольку ему в лицо дул ветер, агент, учитывая его направление и скорость, скорректировал линию огня и застыл, дожидаясь момента, когда на цель упадет свет прожектора.

Потом выдохнул, чтобы придать руке устойчивость, и медленно-медленно нажал на спусковой крючок.

— Огонь!

— Пострадал гражданский! Цель ранена… Визуального контакта нет. Повторяю: визуального контакта нет.

Бакстер шла по ярко-красному следу на снегу, прислушиваясь к переговорам коллег из СО15. В пурге хлестнул выстрел. Она видела, как впереди остановился Руш, но Китона от нее скрывала белая пелена.

У Эмили саднило горло, она перевела дух и бросилась вперед.

Китон, выхваченный из тьмы дрожащим кругом света, тут же упал на землю.

Руш подошел к раненому, который отчаянно пытался дотянуться до лежавшего в нескольких футах от него устройства; с каждым долгим, конвульсивным выдохом изо рта лежавшего ничком Китона вырывались облачка пара, напоминавшие клубы дыма.

— Руш! — донесся издали едва слышный голос Бакстер.

Он поднял голову и увидел, что она бежит к ним.

Китон все полз к маленькому черному прибору. Руш нагнулся, поднял его и увидел, что это мобильный телефон.

Он озадаченно его перевернул, взглянул на дисплей, через несколько мгновений отшвырнул аппарат и со свирепым выражением на лице повернулся к Китону.

В двух метрах от них, на медленно заметаемом снегом экране шел ролик, предназначавшийся десяткам миллионов зрителей по всему миру.

На записи продолжительностью в сорок шесть секунд плачущий, но ничуть не раскаявшийся Китон брал на себя ответственность за все преступления, при этом показывая фотографии своих близких с их именами и датами смерти… Ни разу он не упомянул об Алексее Грине и его возлюбленной невесте.

— Руш! Он нам нужен живым! Живым! — завопила Бакстер, увидев, что напарник приставил к виску миллионера пистолет.

Освещенное ярким прожектором действо на утопающей во мраке сцене.

— Где пульт? — едва услышала она сквозь тарахтение кружившего наверху вертолета вопрос Руша, который осознал, что у них так и нет устройства, приводящего в действие бомбы.

До цели ей оставалось совсем чуть-чуть.

— Огонь на поражение! Огонь на поражение! — послышалось в наушнике. — Подозреваемый обезврежен.

Руш с силой ударил Китона рукояткой тяжелого оружия, но тот лишь улыбнулся, показав окровавленные зубы. Снег под ним побагровел.

— Руш! — завопила Бакстер, подбегая к ним и на последнем метре заскользила по льду, чтобы остановиться.

Затем упала на колени в снег, схватила Китона за пальто и стала отчаянно искать рану. Зияющее выходное пулевое отверстие чуть ниже плеча ее пальцы обнаружили раньше, чем увидели глаза. Эмили спустила рукав своей куртки, обмотала им руку и с силой прижала ее к ране, пытаясь остановить кровь.

— Где ты спланировал теракт?! — спросил Руш.

Бакстер увидела, что на лице коллеги, от которого ускользал последний шанс исправить допущенную когда-то ошибку, появилось выражение непередаваемого отчаяния.

— Руш! Он ничего не скажет нам, если умрет! Помогите мне.

Сидя на грязном полу туалета метро, последняя Кукла Грина плакала. Где-то сверху не смолкал стрекот наворачивающего круги вертолета.

Ему никогда еще не было так одиноко.

Он слышал наверху их голоса, когда они подбежали к двери и заняли позиции, тяжело топоча ногами, будто собаки, чья жертва вдруг юркнула под землю.

Он в отчаянии закричал и рванул ворот куртки свободного покроя, в которую его нарядили. В спину больно впились провода и детали.

Несмотря на все наставления и поучения доктора Грина, он забежал на пустынную улочку и будто робкое животное забился в единственное доступное ему убежище… заглотил наживку.

— Эйден Феллон! — прогрохотал свирепый, искаженный мощными динамиками голос. — Вы окружены.

Эйден зажал ладонями уши, но заглушить его не смог.

— Снимите куртку и медленно выходите, в противном случае нам придется принудительно ее взорвать. У вас тридцать секунд.

Эйден оглядел мерзкое помещение, которому предстояло стать его могилой — вполне подходящий мемориал для такого презренного неудачника, как он. Все, что ему хотелось, это еще раз увидеть доктора Грина, сказать, что тот стал ему лучшим в жизни другом, и попросить прощения за то, что он его так подвел.

— Пятнадцать секунд!

Эйден медленно поднялся на ноги и вытер о штаны руки.

— Десять секунд!

Он посмотрел на себя в грязное зеркало и увидел в нем самую жалкую пародию на человека. Глядя в глаза своему отражению, Эйден улыбнулся, дернул короткую веревочку, висевшую у него на груди… и почувствовал, как его поглощает огонь.

— Руш, помогите мне! — поморщилась Бакстер, сильнее прижимая рукав куртки к угрожающей жизни ране.

Где-то вдалеке громыхнул взрыв.

Едва держась на ногах, Руш отошел от Эмили с их умирающим пленником и посмотрел поверх деревьев. Вертолет тут же полетел по направлению к вспыхнувшему в небе рыжему зареву, забрав яркий свет прожектора с собой.