Палач. Да прольется кровь - [17]

– Я…

– Колеблетесь? – перебил его Тизан резким, почти угрожающим тоном.

– Ни в коем случае; я охотно помогу вам во всем, что касается демуазель Анриетты и аббатства Клерет.

Ардуин принялся осторожно подыскивать слова, чтобы не вызвать внезапное любопытство собеседника.

– Ножан… насколько я помню, вы распорядились отправить послание семье родственнице Мари де Сальвен, которая там живет.

Помощник бальи, казалось, был немного удивлен тем, какой оборот принял этот разговор. Голос его прозвучал довольно безразлично; все, что не имело отношения к его горю, не имело значения для мессира де Тизана:

– Да, молодой баронессе Маот де Вигонрен и ее свекрови Беатрис, с которыми я едва знаком. Это самое меньшее, что я смог для них сделать. Она была мне признательна, так как ее потрясла ужасная несправедливая и позорная смерть этой несчастной молодой женщины.

Стоило помощнику бальи произнести это имя, которое уже упоминалось в разговоре с хозяйкой «Напыщенного кролика», Ардуин почувствовал, как его сердце подпрыгнуло и застучало с бешеной скоростью. Мэтр Высокое Правосудие постарался, чтобы его голос прозвучал как можно более безразлично:

– Так, значит, насколько я понял, между баронессой Маот и Мари де Сальвен существует родственная связь?

– Ну конечно, они единокровные сестры.

Ардуину едва удалось скрыть изумление, когда он услышал то, что последовало за этим:

– Жеранвильские волки, очень хорошая семья – великодушная, покровительствует искусствам. Уроженцы Труа, они посодействовали строительству аббатства Сен-Лу-де-Труа[56], епископ которого был их дальним родственником[57], чем объясняется то, что они носят то же самое имя. Впрочем, мадам Констанс де Госбер является тетушкой им обеим и дальней родственницей нашего дорогого святого отца Климента Пятого. Очень почитаемая семья. Если я правильно помню, мадам Маот, баронесса, на несколько лет младше Мари де Сальвен.

Судя по всему, помощник бальи ничего не знал об аресте Маот де Вигонрен, урожденной Ле де Жеранвиль.

Внезапно Ардуин ощутил нечто вроде головокружения и поспешно закрыл глаза. Судьба. Снова и всегда судьба, которой он доверил свою жизнь, не задавая вопросов, не проявляя излишнего любопытства и не питая особых надежд, не испытывая дурных предчувствий. Судьба – или чистая и успокаивающая рука Мари, которую та положила на его пылающий лоб в ту ужасную горячечную ночь, указывая дорогу к не известной тогда судьбе?

Сокровенный путь, начертанный обожаемой умершей женщиной и ведущий в Клерет…

Ардуин поднялся на ноги, говоря:

– Я должен вернуться и сделать распоряжения. Завтра я буду ждать вас на рассвете неподалеку от своего дома. До очень скорой встречи, мессир бальи.

6

Женское аббатство Клерет, ноябрь 1305 года

Решение о строительстве монастыря на опушке леса Клерет в сотне арпанов[58] от прихода Масл, предложенного бернадинкам ордена цистерцианцев, было принято июльской хартией 1204 года[59]. Инициатива исходила от Жоффруа III, графа Перш, и его супруги Матильды де Бринсвик, очень набожной сестры императора Отона IV. Благодаря их усилиям и щедрым дарам женское аббатство за семь коротких лет стало одним из самых значительных в королевстве. Будучи освобожденным от налогов и обладая исключительным правом сеньора, аббатисы Клерет имели право вершить низшее, среднее и высокое правосудие, не испрашивая согласия старшего бальи шпаги и даже короля. В нескольких сотнях туазов от стены, ограждающей аббатство, на развилке дороги стояла виселица, так называемая Жибе[60], где висели тела не только людей, но и медведей и волков, обвиненных в преступлениях против овец[61].

Также монастырю было даровано множество других привилегий. Например, монахини могли рубить деревья на дрова и для строительства в лесах, принадлежащих графам де Шартр. Стоит добавить, что сумма очень щедрой ежегодной ренты с земель Масла и Ле-Тея увеличивалась щедротами буржуа, сеньоров и зажиточных крестьян, желающих замолить грехи либо снискать божественной милости или за существенный вклад поместить в аббатство старую деву или вдову.

Более двух сотен монахинь, полсотни послушниц и сто пятьдесят мирских слуг неустанно трудились, делая Клерет огромным ульем, предназначенным для труда и молитвы и по своей мощи намного превосходящим земли окрестных сеньоров.

Группа зданий представала перед взором, подобно темным скалам посреди леса. Большинство из них, таких как монастырская церковь Нотр-Дам с клиросом, развернутым в сторону Гроба Господня, было построено из темного камня, представлявшего собой природную смесь темно-коричневого с вкраплениями кремня, кварца, глины и железной руды. Монастырь окружала высокая неприступная стена. Главным из трех проделанных в ней входов считался северный. Сразу же за ним находились здания, где принимали мирских гостей; зачастую там останавливались паломники или родственники, приехавшие навестить кого-то из монахинь. Здесь же находились гостиница, приемная и конюшни. Гостям аббатства предоставлялась некоторая свобода перемещения, но они ни в коем случае не имели права заходить ни во внутренние покои, ни в зал с реликвиями, ни в библиотеку. Хотя они могли присутствовать на церковных службах в аббатстве, принимать пищу в столовой или по приглашению аббатисы, за ее столом. Справа располагалось жилище старшей настоятельницы