Палаццо Волкофф. Мемуары художника - [10]

Начинающий гений

Однажды несколько женщин привели мне мальчика лет десяти. «Смотрите, господин художник», — сказали они. «Вот гений, который умеет рисовать всё, что видит. Пожалуйста, помогите ему с его работой, синьор. Вы сделаете хорошее дело, потому что ни ему, ни его родителям нечего есть».

Чтобы угодить этим дамам, я отдал свою тетрадь и карандаш начинающему гению и велел ему идти в конец улицы, чтобы нарисовать лодку, которая стояла на якоре на расстоянии около ста метров, выказывая только корму и несколько мачт, находившихся так близко друг от друга, что нужно было внимательно присмотреться, дабы различить их количество. Мальчик сел за работу, и я со своего места видел его, пристально смотрящего на лодку, а затем наклонявшегося над своей тетрадью, лихорадочно рисующего, иногда стирая линии одолженным мною ластиком.

Не прошло и часа, как женщины, которые оставили меня, чтобы с интересом следить за подвигами своего протеже, вернули его с триумфом.

«Посмотрите, господин художник, посмотрите на лодку, разве она не похожа на себя?»

В самом деле, это была именно та лодка, и ее очертания были нарисованы довольно опытной рукой, но всё в профиль.

«Ты действительно видишь лодку такой?» — спросил я ребенка, который стоял передо мной, гордясь собой.

«Да», — с готовностью ответил он.

«А расстояние между тремя мачтами — ты действительно видишь, что они отстоят так далеко друг от друга?»

«Я знаю, что они далеко друг от друга, — сказал ребенок с довольным видом, — потому что лодка большая».

Не говоря ни слова, я взял мальчика за руку и довел его до конца улицы, где начал рисовать в его присутствии, пытаясь направить его внимание на различные линии лодки, объясняя метод определения длины этих линий, сравнивая их друг с другом, и указывая на основные углы, которые необходимо отметить. Ребенок покраснел и растерялся, повторяя после моих замечаний, производивших на него эффект откровения: «Да, это правда, это правда, это правда!».

Всё это показывало, что способность к прогрессу, приобретенная ребенком в то время, когда он начинает осознавать способ передвижения и движение, мало возрастает в последующие годы. Ребенок проходит через них, не чувствуя необходимости сравнивать или дополнять формулы, которые он для себя подготовил и которые он любит чирикать в своей тетради, чтобы иллюстрировать маленькие выдуманные истории. Из всех законов, данных природой человеку с его раннего детства, наиболее трудным для осуществления является закон двигательной активности. Участие органа зрения в решении этой проблемы очевидно. Без помощи этого фактора ни один ребенок не может научиться, ни измерять расстояния, ни сравнивать их, что является обязательным условием избежать столкновения и неудачи любого рода.

За счет своего тела ребенок учится ходить, выбирать кратчайший путь для достижения своей цели и перепрыгивать через канавы или прыгать с высоты, не ломая шею. От той быстроты, с которой он способен наблюдать и измерять расстояние между собой и своими товарищами, зависит его успех в большинстве игр. Позиция детей в этом отношении часто настолько замечательна, что можно было бы поддаться искушению полагать, что они способны сделать эти выводы непосредственно, как только они смогут оценивать контуры объектов и относительную длину линий и их направление. Но это не так. Всё, что дети рисуют в возрасте от пяти до семи лет, доказывает нам, что они рисуют не то, что видят, а то, что, как они знают, должно существовать, и делают это, преобразуя множество визуальных впечатлений, которые воспринимают в природе, в равное количество графических формул.

Поместите ребенка пяти лет в нескольких метрах от обычного стола и скажите, чтобы он нарисовал для вас стол. Без малейшего колебания он нарисует горизонтальную линию, поддерживаемую четырьмя вертикальными линиями, одинаковой длины. Несомненно то, что ни разу в своей жизни он никогда не видел того, что он нарисовал; ножки стола никогда не могли бы показаться ему имеющими одинаковую длину, но он знает, что они одинаковой длины, и этого достаточно.

Когда ребенок рисует коляску, он довольствуется тем, что рисует одно заднее колесо больше, а одно переднее колесо меньше, но в действительности он никогда не видел такую коляску. Если он рисует дом, это всегда квадратная или прямоугольная фигура. В этот момент такой контур можно увидеть только на огромном расстоянии; тот, в котором ребенок обычно находится, полностью искажает объекты из-за эффекта, вызванного перспективой, не постижимой для ребенка.

Из всех впечатлений, формирующихся у ребенка во время своего роста, самые сильные и уникальные — те, которые в наибольшей степени способствуют развитию аналитической стороны его ума и которые рождены его визуальными впечатлениями.

К сожалению, он скоро перестает смотреть на вещи и сравнивать их и будет довольствоваться своим знанием. Любой метод обучения был бы хорош, если бы он обязывал ребенка воспроизводить точные имитации вещей, избегая при этом преувеличения, поскольку оно исключает возможность сравнения. Я поднял этот вопрос десять лет назад в моей книге под названием «L’à peu près dans la critique et le vrai sens de l’imitation dans l’Art: sculpture, peinture»