Пак из Древнего леса - [17]

— Один здесь, на Альбионе, — Кедеэрн потер лоб. Какая-то важная мысль вертелась в голове, но он никак не мог ее поймать. — А второй… В Элладе, да? А твой брат — это Фавн?

— Умница! — умилился Пак. — Фавн, как старший, захватил себе лучшие владения. Теплое море, вина, хоть залейся, зимы нет. Только не учел, что северный источник сильнее. Поэтому у него сейчас тишь и спокойствие, очень похожие на начало умирания, а у меня от фейри не протолкнуться.

— А почему они не уходят на дороги? — рассеянно спросил Кедеэрт. Он всё еще ловил ускользающую мысль. — Есть ведь и другие миры с магией. Расселились бы.

— Так и знал, что ты спал с отрытыми глазами на моих уроках, — Пак вздохнул. — Фейри в большинстве своем не переносят дорог. Гномы и тролли еще в силах совершать по ним небольшие переходы, но остальные — нет. Они там просто сгинут. Сиды — исключение. Они уже не один мир сменили. И научились строить дороги не хуже древних богов.

— А Подземелье?

— Подземелье — особый случай. Оно очень близко, можно сказать, за дверью. Сиды из своих холмов запросто туда переходят. Правда, хозяева Подземелья им не особо рады. Оберон сейчас всеми силами старается наладить отношения с гномами и троллями. Искренне надеюсь, что у него получится, потому что больше фейри податься некуда. Но мы слишком углубились в будущее, а нам следует обсудить настоящее. Зима уже близко, тебе нужно многое узнать и многому научиться.

— Нет, я не согласен! — Кедеэрн хотел сдернуть венец, но тот словно прирос к голове. — Ты не имеешь права меня заставлять!

— Имею, — Пак приподнял бровь. — Не ты ли совсем недавно обещал, что всё для меня сделаешь? Так вот, стань для меня богом, Эрн.

— Ты слышал? — Кедеэрн замер и тут же щелкнул пальцами. — Вот оно, поймал! Ты всё подстроил, так?! Ты нанял гномов, ты подговорил гоблинов! Они следили за мной! Всё было игрой! Притворством!

— Железо было настоящим, — спокойно сказал Пак. — Но мне интересно, как ты догадался?

— Лес не тревожился за тебя! Мне всё казалось — что-то неправильно. Когда ты обгорел от магии Алана, за тебя каждая травинка переживала. Но в этот раз даже ветра не было, — Кедеэрн поднял меч и медленно вытащил его из ножен. — А вот теперь пора бы начаться буре, потому что я тебя сейчас убью.

Пак грустно улыбнулся.

— Убивай. Но весной я воскресну. Тебе придется скрываться от меня полгода. И снова убивать осенью. И так год за годом. У богов свои правила, Эрни. Я их хорошо знаю, потому что большую часть сам придумал. А изменить ничего не смогу, даже ради тебя.

Кедеэрн представил, как раз за разом отрубает Паку голову и выронил меч.

— Я тебя никогда не прощу!

— Простишь, — уверенно сказал Пак. — Потому что любишь. Знал бы ты, с каким нетерпением я ждал, когда ты признаешься!

— Ждал? — недоверчиво переспросил Кедеэрн.

— Да, с тех пор, как забрал тебя от Оберона. Я даже готов был признаться первым, — Пак предпринял безуспешную попытку подняться. — Проклятье на голову Андвари! Я ему это припомню, пусть только сунется хоть в одну мою реку, там и останется на пару веков комаров ловить! Эрни, ты так и будешь стоять? Мне все еще холодно.

Кедеэрн посмотрел, как Пак натягивает подол туники на острые колени, молча подошел, подхватил его на руки и понес в свой холм.

— Какой же ты красивый! — Пак принялся расплетать ему косы. — Тебе понравится быть богом, Эрн-охотник, вот увидишь.

Кедеэрн склонил голову, пролезая в тор.

— Если я охотник, то почему на венце рога? Ведь олень — это жертва.

— Потому что охотник и жертва — едины, как едины олени и трава, которую они едят. Все в мире связано, Эрни. Я научу тебя видеть эти связи.

Кедеэрн вспомнил свое вчерашнее озарение. Теперь оно уже не вызывало страха. И тут он спохватился, что не выяснил самое главное.

— А что будет с тобой в мое время года?

— Я буду спать! — Пак мечтательно зажмурился. — Триста лет мечтаю выспаться.

— Но только не в эту зиму! — Кедеэрн уложил его на постель. — Иначе я не согласен!

— Разрешаю меня будить, если у тебя возникнут срочные вопросы. Только не чаще, чем раз в месяц, — Пак сладко потянулся. — Ты мне очень нравишься в этом венце, Эрни. Но носить его постоянно необязательно. Можешь снять.

Кедеэрн с удивлением понял, что уже не замечает тяжести венца. Надо же, как быстро он с ним сроднился. Кедеэрн поискал, куда бы пристроить венец и убрал его в нишу. Спохватился, что оставил котомку со шкатулкой на поляне. И меч тоже. Ладно, не пропадут, сейчас есть дело поважнее.

— Зимовать ты будешь здесь, — поставил он еще одно условие, вытряхивая Пака из туники.

— Осторожно! Я десять лет собирал для нее перья, — Пак капризно надул губы и зарылся под меховое одеяло. — Нет уж, зимовать я буду отдельно. И не скажу, где, если ты еще раз испортишь мои вещи.

Кедеэрн, обрывающий тесемки на своей одежде, чтобы поскорее от нее избавиться, засмеялся.

— Я тебя где угодно найду. Это теперь и мой лес, — он отбросил одеяло, — И ты тоже мой.

Пак сдержал снисходительную улыбку. «Ты еще очень мало знаешь о богах, Кедеэрн, сын Рианнон. Но прямо сейчас тебе следует преподать совсем другой урок».

На поляне у брошенной котомки с важным видом охранника сидел лис. Время от времени от опасливо косился на лежащий неподалеку железный меч и размышлял, что будет, если новый бог обнаружит свое оружие проржавевшим насквозь? Пожалуй, тогда придется забыть о зимовке в теплом холме. Лис вздохнул. Выбирать приходится всегда. Но в этом и есть смысл жизни.