Пагуба. Переполох в Петербурге - [107]
Мнение о повенчании Ладыгина с очреватевшей от него девушкой было единогласно принято комиссиею.
В следующем заседании комиссия занялась Дрезденшей, приведенной под сильным военным караулом в заседание комиссии. Президент ее для большей внушительности и на страх грешницам приказал забирать их в комиссию с особой обстановкой, так как для исполнения распоряжения комиссии посылалась вооруженная команда, которая окружала арестованную, как важную преступницу. Таким порядком приведена была среди белого дня и Дрезденша, захваченная врасплох в то время, когда она, пышно разодетая, вышла на улицу, собираясь ехать в гости. Прогулка разряженной дамы по улицам под военным конвоем возбудила сильный говор, и, судя по богатому наряду дамы, встречные люди принимали Амалию Максимовну за знатную персону.
Другой случай произвел также сильное впечатление на жителей, и в особенности на жительниц Петербурга. Слишком близкая приятельница одного из нелюбимых в гвардии полковников, Воейкова, молодая вдовушка из благородных дам, ехала в его карете. Несколько гвардейских офицеров, собравшихся у одного из своих товарищей, сидели у открытого окна, когда мимо них проезжала карета полковника, и они под благовидным предлогом вздумали сделать неприятность полковнику. Узнав, кто едет в полковничьей карете, офицеры стали кричать из окна той квартиры, где они были в сборе, чтобы карета остановилась. Кучер не слушался их приказаний и шибко погнал лошадей. Тогда приехавший в гости к офицерам верхом один лейб-компанец выбежал поспешно из комнаты, вскочил на стоявшую на дворе свою лошадь и помчался вслед за каретой, нагнал ее и остановил карету, а подбежавшие в это время офицеры ссадили с козел кучера, один из офицеров заменил его собою, другой влез в карету, двое других стали на запятки и таким образом отвезли эту даму в полицию, обвиняя ее в незаконном сожительстве с полковником.
Что касается Дрезденши, то, по приводе ее в комиссию и после обычных в то время общих при производстве дознаний и следствий вопросов, президент комиссии принялся допрашивать Амалию Максимовну, кто посещал ее. Сначала Дрезденша стала отговариваться тем, что она не знала вовсе фамилий тех, кто бывал у нее. Но Демидов строгим и внушительным голосом потребовал, чтобы она сказала сущую правду, объявив, что комиссия и без ее указаний доберется сама до тех, кто ей нужен, и что, сверх того, упорство со стороны допрашиваемой не только совершенно бесполезно для открытия истины, но что оно усугубит ее наказание.
Тогда испуганная Дрезденша назвала несколько пришедших ей вдруг на память знатных особ, приезжавших к ней «выбирать себе мужей по нраву».
Демидов не удовольствовался такими показаниями Дрезденши, указавшей на нескольких дам, принадлежавших к самому знатному петербургскому обществу.
– Ты нам не на всех указала. Многих ты скрыла, говори без всякой утайки, а то я сейчас прикажу допросить с пристрастием, – крикнул президент, сильно затопав ногами.
Дрезденша растерялась вконец и начала называть даже тех знатных особ, которых она знала только по слуху. При названии некоторых из них среди членов комиссии слышались то возгласы удивления, то сдержанный смех, потому что Дрезденша с испуга и по незнанию в лицо оговариваемых ею стала называть в числе посетительниц ее дома и таких почтенных старушек, которые без посторонней помощи не могли даже приподняться с кресел.
– Вот они каковы наши-то знатные персоны! – не без злорадостного торжества говорил Демидов, ненавидевший, как попович, все то, что отзывалось родовитою знатностью. – Вот они каковские! Да я, впрочем, расправлюсь и с ними. Будут они меня помнить! – грозил суровый президент.
Комиссия постановила составить список лиц, названных Амалиею Максимовной Лихтер, и поднести оный список на высочайшее воззрение всемилостивейшей государыни, поелику в списке сем встречаются некоторые персоны столь высокого ранга, что комиссия сама по себе не дерзает что-либо предпринимать против них, хотя они и подлежат всей строгости законов.
Далее комиссия постановила: содержать иноземку Лихтершу под строгим караулом в Калинкинской деревне впредь до окончания производившегося о ней в комиссии дела, а проживающих у Дрезденши замужних и незамужних, а также и вдов, забрав из ее дома, отправить в работы, тоже в Калинкину деревню, на прядильный двор.
«Комиссия, – пишет по поводу этого Данилов, – не была еще тем довольна, что разорила такое увеселение и постригла без ножниц многих красавиц. Обыскала она и тех красавиц, кои издалека выписаны были и жили в великолепных хоромах изобильно и которым жертвоприношение было отовсюду богатое. Повынимала она из домов с великою строгостью сей неявленный, заповедный и лестный товар посредством полицейских офицеров, забирала также жен от мужей, по оговору Дрезденши, которые к ней в дом езжали, чтоб себе других мужей выбирать».
Заботливая о женской нравственности комиссия распорядилась учредить на прядильном дворе сильный военный караул под надзором офицеров, но все благие расчеты комиссии в этом случае разрушились. Караульные офицеры, вместо строгого исполнения обязанностей, возложенных на них «Воинским Регламентом», принялись сами приволакиваться за узницами, вверенными их надзору. «Упражнения» эти были раскрыты ревностным к своему долгу Демидовым, и, замечает Демидов, «многие офицеры подвергли себя несчастью», так как к ним были во всей строгости применены артикулы «Воинского Регламента», относящиеся к гарнизонной службе.
Произведение рассказывает об эпохе Павла I. Читатель узнает, почему в нашей истории так упорно сохранялась легенда о недалеком, неумном, недальновидном царе и какой был на самом деле император Павел I.
Тринадцать месяцев подписывались указы именем императора Иоанна Антоновича… В борьбе за престолонаследие в России печальная участь постигла представителей Брауншвейгской фамилии. XVIII век – время дворцовых переворотов, могущественного фаворитизма, коварных интриг. Обладание царским скипетром сулило не только высшие блага, но и роковым образом могло оборвать человеческую жизнь. О событиях, приведших двухмесячного младенца на российский престол, о его трагической судьбе рассказывается в произведениях, составивших этот том.В том вошли: Е.
Евгений Петрович Карнович (1823–1885) — писатель, историк, издатель. Происходил из малороссийских дворян (прадед его даже получил графский титул от имератора Петра IІІ, но никто из Карновичей этим титулом никогда не пользовался). Перу Е. П. Карновича принадлежат книги: «Замечательные богатства частных лиц в России» (1874), «Любовь и корона» (исторический роман из времен Анны Иоанновны, 1879), «Мальтийские рыцари в России» (1880), «Родовые прозванья и титулы» (1886) и др. Книги Е. П. Карновича встречали горячий интерес не только его современников.
Исторический роман известного в прошлом веке историка и писателя Евгения Петровича Карновича (1824–1885) посвящен секретной странице русской истории — «Лопухинскому делу», «заговору» придворных дам против императрицы Елизаветы Петровны. В центре повествования — клубок дворцовых, политических, любовных интриг, жертвами которых стали невинные люди. Основанный на документальных источниках, роман достоверно воссоздает быт, нравы и судьбы людей елизаветинской эпохи.
В книгу вошли исторические романы Петра Полежаева «Престол и монастырь», «Лопухинское дело» и Евгения Карновича «На высоте и на доле».Романы «Престол и монастырь» и «На высоте и на доле» рассказывают о борьбе за трон царевны Софьи Алексеевны после смерти царя Федора Алексеевича. Показаны стрелецкие бунты, судьбы известных исторических личностей — царевны Софьи Алексеевны, юного Петра и других.Роман «Лопухинское дело» рассказывает об известном историческом факте: заговоре группы придворных во главе с лейб-медиком Лестоком, поддерживаемых французским посланником при дворе императрицы Елизаветы Петровны, против российского вице-канцлера Александра Петровича Бестужева с целью его свержения и изменения направленности российской внешней политики.
Тема этого сборника — судьба загадочнейшей из фигур русской истории, царевны Софьи.Образ царевны — не понятой современниками, побежденной в борьбе с братом, царем Петром I, умершей в монастырском заточении — стал легендарным в поздние времена.Какие цели преследовала царевна Софья? Был ли ею действительно организован заговор? Какие идеалы она хотела сохранить на Руси? — вот лишь некоторые вопросы, ответ на которые ищут авторы исторических романов.Бесстрашие и слабость, государственная мудрость и женское коварство — все переплелось в образе последней правительницы Древней Руси.
Слово «викинг» вероятнее всего произошло от древнескандинавского глагола «vikja», что означает «поворачивать», «покидать», «отклоняться». Таким образом, викинги – это люди, порвавшие с привычным жизненным укладом. Это изгои, покинувшие родину и отправившиеся в морской поход, чтобы добыть средства к существованию. История изгоев, покинувших родные фьорды, чтобы жечь, убивать, захватывать богатейшие города Европы полна жестокости, предательств, вероломных убийств, но есть в ней место и мрачному величию, отчаянному северному мужеству и любви.
Профессор истории Огаст Крей собрал и обобщил рассказы и свидетельства участников Первого крестового похода (1096–1099 гг.) от речи папы римского Урбана II на Клермонском соборе до взятия Иерусалима в единое увлекательное повествование. В книге представлены обширные фрагменты из «Деяний франков», «Иерусалимской истории» Фульхерия Шартрского, хроники Раймунда Ажильского, «Алексиады» Анны Комнин, посланий и писем времен похода. Все эти свидетельства, написанные служителями церкви, рыцарями-крестоносцами, владетельными князьями и герцогами, воссоздают дух эпохи и знакомят читателя с историей завоевания Иерусалима, обретения особо почитаемых реликвий, а также легендами и преданиями Святой земли.
Биологическое оружие пытались применять еще в древнем Риме, когда при осаде городов за крепостные стены перебрасывались трупы умерших от чумы, чтобы вызвать эпидемию среди защитников. Аналогичным образом поступали в средневековой Европе. В середине 1920-х, впервые в мире, группа советских бактериологов приступило к созданию биологического оружия. Поздним летом 1942 года оно впервые было применено под Сталинградом. Вторая попытка была в 1943 году в Крыму. Впрочем, Сталин так и не решился на его масштабное использование.
В 2016 году Центральный архив ФСБ, Государственный архив Российской Федерации, Российский государственный военный архив разрешили (!) российско-американской журналистке Л. Паршиной и французскому журналисту Ж.-К. Бризару ознакомиться с секретными материалами. Авторы, основываясь на документах и воспоминаниях свидетелей и проведя во главе с французским судмедэкспертом Филиппом Шарлье (исследовал останки Жанны Д’Арк, идентифицировал череп Генриха IV и т. п.) официальную экспертизу зубов Гитлера, сделали научное историческое открытие, которое зафиксировано и признано международным научным сообществом. О том, как, где и когда умер Гитлер, читайте в книге! Книга «Смерть Гитлера» издана уже в 37 странах мира.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Ирландский рыцарь Кормак Фицджеффри вернулся в государства крестоносцев на Святой Земле и узнал, что его брат по оружию предательски убит. Месть — вот всё, что осталось кельту: виновный в смерти его друга умрет, будь он даже византийским императором.
Бенито Перес Гальдос (1843–1920) – испанский писатель, член Королевской академии. Юрист по образованию и профессии, принимал деятельное участие в политической жизни страны: избирался депутатом кортесов. Автор около 80 романов, а также многих драм и рассказов. Литературную славу писатель завоевал своей исторической эпопеей (в 46 т.) «Национальные эпизоды», посвященной истории Испании – с Трафальгарской битвы 1805 г. до поражения революции 1868–1874 гг. Перес Гальдос оказал значительное влияние на развитие испанского реалистического романа.
Мари Жозеф Эжен Сю (1804–1857) — французский писатель. Родился в семье известного хирурга, служившего при дворе Наполеона. В 1825–1827 гг. Сю в качестве военного врача участвовал в морских экспедициях французского флота, в том числе и в кровопролитном Наваринском сражении. Отец оставил ему миллионное состояние, что позволило Сю вести образ жизни парижского денди, отдавшись исключительно литературе. Как литератор Сю начинает в 1832 г. с авантюрных морских романов, в дальнейшем переходит к романам историческим; за которыми последовали бытовые (иногда именуемые «салонными»)
Константин Георгиевич Шильдкрет (1896–1965) – русский советский писатель. Печатался с 1922 года. В 20-х – первой половине 30-х годов написал много повестей и романов, в основном на историческую тему. Роман «Кубок орла», публикуемый в данном томе, посвящен событиям, происходившим в Петровскую эпоху – войне со Швецией и Турцией, заговорам родовой аристократии, недовольной реформами Петра I. Автор умело воскрешает атмосферу далекого прошлого, знакомя читателя с бытом и нравами как простых людей, так и знатных вельмож.
Трилогия «Христос и Антихрист» занимает в творчестве выдающегося русского писателя, историка и философа Д.С.Мережковского центральное место. В романах, героями которых стали бесспорно значительные исторические личности, автор выражает одну из главных своих идей: вечная борьба Христа и Антихриста обостряется в кульминационные моменты истории. Ареной этой борьбы, как и борьбы христианства и язычества, становятся души главных героев.