Конан представил степнякам Кесею, не забыв прибавить «госпожа» к имени волшебницы. Все-таки он играл роль наемного слуги. Ученицы верховной жрицы Сна так и остались ее ученицами, Саттар и Таллок выдали себя за мастеров по изготовлению волшебных снадобий. Лунный маг представился кудесником алхимии, а юноша — его подмастерьем.
Кочевники проводили странников в поселок.
Перед тем, как пригласить торговцев в главный шатер, где полным ходом шел развеселый праздник, Суригай и его приближенные ненадолго оставили группу путешественников. За это время Конан и остальные успели увидеть нечто противоестественное, даже жуткое.
У одного из костров мунганы устроили кровавую забаву — привязав к столбам, вкопанным в землю, трех мужчин и двух женщин, кочевники кидали в них ножи и топоры, но так, чтобы нечаянно не убить своих жертв. Острые клинки оставляли на телах несчастных кровоточащие порезы или срезали кусочки плоти. Пленники стонали, однако в ответ им несся дружный хохот мунганов. Тела жертв были красны от крови, сочившейся из многочисленных ран. Страшнее всего казалось то, что умереть несчастным позволят не скоро. Жестокие игры, при желании и нужном умении палачей, могли затянуться ни на один час. Удивляло и то, что пленники были такими же степняками, только, вероятно, из другого племени.
Странники решили не вмешиваться не в свое дело. Мало ли за что могли провиниться эти люди. Но Конан все же поинтересовался у Суригая, нет ли у его людей желания оставить истязания несчастных.
Предводитель кочевников и в самом деле велел прекратить кровавые забавы. В ответ разнесся многоголосый ропот кочевников, но вождь быстро успокоил их, сказав, что пленники еще могут пригодиться. При этом он сделал странный жест рукой снизу-вверх, растопырив все пять пальцев. Недовольство вскоре угасло. Измученных людей отвязали от столбов и унесли.
— Это разбойники, — пояснил Суригай. — Они напали на наш поселок, едва стемнело. Хвала Тайсулашу, мы переловили их всех, прежде чем они учинили разгром. Разве то, что вы видели — не справедливая кара для убийц детей и похитителей женщин?
Конан, да все остальные, несмотря на разность взглядов, в этом случае придерживались иного мнения. Однако спорить с Суригаем никто не стал.
Диаса осталась в повозке со спящей Алиэль. Остальные странники вошли в шатер, где им были предложены места вокруг скатерти с едой и питьем. Женщин среди веселящих кочевников не было, и это быстро бросилось в глаза внимательному северянину. Пили знатные мунганы только из золотых кубков. Посуда и подносы переливались в свете факелов нежным серебряным светом. Ковры, расстеленные на земле, выдавали отличную работу лучших вендийских мастеров. Выторгованные или награбленные? Одежда кочевников была сшита из кожи козлов и отборных шкур соболя, куницы, ондатры. Мунганы ели мясо, и жир капал на дорогие шубы и накидки степняков.
Суригай представил гостям собравшихся и познакомил путешественников со своими приближенными.
— Это мой брат Кезеш, — вождь кочевников хлопнул по плечу воина в малахае гигантских размеров, отороченном белоснежным мехом юного ягненка. — Наш воевода. А это Асалга-колдун.
Человек с треугольной бородкой и бегающими темными глазами коротко кивнул.
— Наверное, вы устали с дороги, путешественники. Хунджур, принеси гостям вина и дорогих яств!
— Может быть, вы хотите взглянуть на товар, который мы везем в Кхитай? — спросил Таллок. — Глядишь, вас что-нибудь заинтересует. У нас есть омолаживающее зелье и отвары трав, повышающие мужскую силу.
Суригай лениво махнул рукой, не проявив ни капли заинтересованности в предложении Таллока. Как-то странно вели себя эти мунганы, сразу мелькнула мысль юноши. Никто из них не захотел взглянуть на товар, который везли торговцы. Обычно степняки были не прочь получить свою долю с товара проезжих купцов. Но если зелья возбуждали в коневодах малый интерес, то молодые ученицы Кесеи постоянно притягивали их взоры.
Невысокие, но кряжистые степняки с обнаженным торсом и в широких штанах, с кривой саблей на боку, принесли в шатер подносы с едой и огромные чары с вином. Все изобилие кушаний и напитков они разложили перед гостями. Конан ухватился за баранью ногу, но Кесея перехватила в запястье руку варвара, недвусмысленно дав понять, что с угощением лучше повременить.
— Сначала расскажите нам о празднике, на который нам выпала честь присутствовать в Араказе, — сказал киммериец, вернув на место кусок мяса.
— О! Великий праздник! — возбужденно воскликнул Суригай. — Вскоре воины нашего племени станут непобедимы — их поведет великий вождь Кхазалам-Амол…
Кисть Асалги-колдуна мягко опустилась на плечо предводителя кочевников, словно тот не хотел, чтобы из уст вождя вылетело нечто, не касающееся чужеземцев.
— Разделите нашу радость, странники! — торжественно произнес Суригай, поднимая свой кубок. При этом его взгляд неотрывно следил за действиями гостей. Те, в свою очередь, не торопились с поздравлениями.
— Кто такой Кхазалам-Амол? — спросил Конан.
— Это Тот, Кому Все Поклоняются! — уверенно заявил кочевник. — Большой-большой. Сильный-сильный. Могущественнее любого человека!
