Пагода сна - [34]

Огненный шар, размером с вязальный клубок, жарко облизнул плоть киммерийца. В воздухе сразу разнесся запах паленой плоти. Варвар вскрикнул и отступил. Еще не до конца осознавая, что произошло, Конан удивленно уставился на сморщенную кожу, лопнувшую на месте ожога.

Крик, полный боли и злости, огласил холодное пространство. Ярость, граничившая с безумием, удвоила его силы. Даже не удвоила. Утроила, удесятерила…

Северянин, в чьих жилах текла кровь величайших бойцов Хайбории, превратился в берсерка. В тот момент жизнь вылилась для него в одну фразу: «Убей врага! Убей! Убей его!» Весь смысл существования перетек в острый клинок, игравший на солнце яркими бликами.

«Убей!!!»

Конан бросился вперед одним броском, уже не осознавая, чем он закончится — смертью врага или собственной гибелью. Не заботясь о том, что опасное оружие врага пропорет его насквозь, киммериец нанес свой удар. Уже не варвар, а сам мрачный Кром, Властелин Подземного Царства, обрушил на противника карающий меч.

Копье с крашеным хвостом зубра вошло в его бок. Северянин испустил тяжкий вздох…

Умирает?..

Конан опустил клинок. Левой рукой он вытащил окровавленное острие из раны.

С диким рыком киммериец взмахнул мечом. Это был последний взмах в его жизни. Последний…

Уже не выиграть, но отмстить.

Копейщик поднял свое оружие для защиты.

Страшный меч киммерийца перерубил древко и глубоко пробороздил грудь кхитайского воина. Синий халат с иероглифами мгновенно пропитался кровью. Конан выдернул меч — новый удар поверг Лао Чи на землю. Кровь хлестанула фонтаном. Копье выпало из ослабевших рук.

Воин-кхитаец почувствовал смерть. Но на лице Синего Копьеносца играла тусклая улыбка.

— Ты победил, воин… А теперь… добей меня…

Конан покачнулся, но удержался на ногах.

Лао Чи ободряюще улыбался.

— Сделай это, брат мой, и мы встретимся в небесной стране, в гостях у Тянь-Чена…

Варвар воздел меч, затем обрушил последний удар на грудь кхитайского бойца. Улыбка медленно померкла на лице умирающего.

— Прощай…

Голова, измазанная кровью, бессильно откинулась набок.

Раны, полученные киммерийцем за время дьявольски тяжелого боя, мгновенно дали о себе знать. Усталость ударила мерзким холодом, который заструился по жилам. Конан рухнул на колени.

— Шао Лун!!! — прокричал он, обращаясь к горам. — Я отправляюсь в царство Крома, но, клянусь своей душой, я вернусь даже оттуда, чтобы посчитаться с тобой, коварный чернокнижник!

Перед глазами варвара поплыли тяжелые черные тучи, из которых заморосил частый холодный дождь. Из облаков на северянина глянули злые лица с одинаковыми чертами.

— Смерть подходить все ближе, ты скоро умирать и становиться послушен мне! — раздался раскат грома.

— Никогда! — прогремел голос варвара, заглушая громыхающие звуки, несшиеся от туч. — Этого не будет!!!

«Будет… будет… будет», — разнесло по пространству предательское эхо.

Утренний свет постепенно померк, уступив место холодной мгле. Конан опустился на окровавленные камни.

* * *

Ночная мгла казалась холоднее любого самого свирепого северного ветра. Конан с трудом разлеплял отяжелевшие веки.

Вглядываться в темноту, уже не был сил, но и без того варвар знал, что вокруг собралось много любителей падали, только и ждущих момента, когда он испустит дух. Он слышал голодное урчание их животов. Он замечал алчный блеск в глазах невидимых хищников. Он чувствовал, что ему осталось недолго.

Над северянином возвышался размытый силуэт человека-горы с тысячей смеющихся лиц. Чудовище хохотало по-детски, раскатисто и при этом сочетало еще множество проявлений той эмоции, которую люди обычно называют смехом. Но это был злой, надменный смех.

Земля под киммерийцем пропиталась кровью — слишком много ее вытекло из разодранного вражеским копьем бока. Оставалось только ждать, когда придет смерть. А Шао Лун уже ждал. Проклятый чародей упивался мыслями о том, какой приказ отдаст первым своему новому слуге. Конану была ненавистна мысль о том, что он ничего не сможет противопоставить нечистой магии чернокнижника.

Сведенная судорогой рука варвар нащупала мешочек, прикрепленный к поясу. Пальцы сами собой распустили завязку — оттуда выпали две маленькие пробирки, подарок Шаагала Нуджара. Удивительно, что они уцелели.

Конан сжал в руке пузырьки. Алая и синяя жидкость. Одна из них чудодейственный наркотик, другая — убийственный яд. Какую из них выпить? Ту, что сократит мучения или ту, которая унесет душу из умирающего тела? Выбор сделать несложно. Только теперь, раздавленный слабостью и почти умирающий, киммериец не мог определить, в каком пузырьке находился яд, а каком наркотик.

Алая похожа на кровь. Синяя — на небо.

Но он нужен здесь, на земле!

Варвар разбил о камень пробирку с синей жидкостью. Назад пути нет. Выбор сделан, и, если судьба к нему благосклонна, то он поступил правильно.

Конан поднес к губам пузырек и выпил все его содержимое.

Ночь расплескалась черными лужами.

Все вокруг потеряло объем, сделавшись плоским. Киммериец увидел свое тело, забрызганное

кровью, распростертое на земле. Вокруг копошились силуэты, скрытые темным туманом. Выше…

Многоликий гигант испустил отчаянный крик: добыча ускользала из сетей. Нет, он никогда не будет рабом Шао Луна!