Падение - [13]

– И кто у нас давно не был у доски? – радостно вопросил он сам себя и сам же себе ответил. – Елисеев у нас давно не был.

Я не сразу понял, о ком он говорит, лишь только когда взгляды одноклассников, от радостных до сочувствующих, скрестились на мне, вспомнил, что Елисеев – моя фамилия и решил немного поотыгрывать роль неудачника.

– Юрий Романович, а чего сразу я? Я недавно отвечал.

– Где же недавно? – принял он подачу. – Две недели назад отвечал. На двоечку. Вот она у меня тут нарисована, красотуля. Еще одну хочешь?

Еще одна двойка Ярославу, а значит, мне, была лишней, по воспоминаниям их придется исправлять, если наберется слишком много. К тому же в голову пришло решение проблемы, оставалось проверить, справится ли новое тело с обработкой сразу двух довольно сложных, хоть и не энергоемких заклинаний. Слабым местом в этот раз были не каналы или источник, а пальцы. Пальцы Ярослава были запущены совершенно недопустимо для мага. Их разминать и разминать.

– Я же не отказываюсь, Юрий Романович.

Издав притворный вздох, который не превратился бы в настоящий, даже если бы мой план провалился, я пошел к доске, бросив предварительно якорь и отвод глаз на открытый учебник.

– Итак, Елисеев, что ты можешь рассказать про восстание Минеевых-Добровольских? – Тон был насмешливый, историк наверняка был уверен, что ничего я не расскажу.

Но я как раз размял пальцы, активировал нужное заклинание, убедился, что прекрасно вижу учебник, поэтому уверенно зачитал:

– В 1873 случилось очередное восстание мелких магических родов, получившее название восстание Минеевых-Добровольских, как основных зачинщиков. Поводом для него послужил купленная родом Лазаревых у Добровольских мануфактурная фабрика. Добровольские утверждали, что их вынудили к продаже и дали несправедливую цену. Род Лазаревых же утверждал, что цена была справедливой и обговоренной ранее, а что Елисей Добровольский полученные деньги в карты проиграл, то это не их вина…

Читал я довольно бойко, попутно размышляя о родственниках со стороны отца моего тела. Как-никак, в учебнике описывался один из этапов собирания ими состояния. Этап был не слишком красивым, хотя в параграфе все было очень обтекаемо, но между строк читалось и что фабрику отжали нечестным путем, и что продавца потом напоили и отыграли уплаченные деньги. Размышлял я довольно отстраненно. Жалеть Добровольских мне не было никакого резона, восхищаться Лазаревыми – тоже.

– Все, Елисеев, хватит, – остановил меня учитель. – Вижу, что готовился, молодец. Всегда бы так. Садись, четыре.

Для того Ярослава четверка была невиданной роскошью, меня же возмутила, потому что я отработал на пределе и оценивал результат куда выше, пусть и не по истории.

– А почему четыре, Юрий Романович?

– Что? – он удивился так, словно к нему на стол залезла мышь и стала нагло препираться.

– Я спросил, почему четыре. Ответ полный и ошибок нет.

Я растирал сведенные пальцы и ждал ответа от растерявшегося учителя. По классу прокатился удивленный шепоток. От Ярослава такого поведения никто не ждал. Но я был не совсем им.

– Ты слишком следовал учебнику, Елисеев, – наконец нашелся учитель.

– А с каких пор это стало недостатком, Юрий Романович? Я бы понял снижение оценки, если бы я что-то добавил от себя, но как вы только что сказали, я полностью следовал учебнику.

– Эээ, – промямлил он и потер переносицу, не зная, что сказать. – Ты прав, Елисеев, садись пять.

Я прошел на место и уткнулся в учебник. Оказывается, там можно найти очень интересные вещи. Урок шел своим чередом, учитель хоть на меня посматривал, но обращаться больше не рисковал.

День выдался скучным. Кроме вызова к доске на истории, учителя на меня больше не обращали ни малейшего внимания. Правда, стали обращать внимания одноклассницы, что меня позабавило, но не настолько, чтобы обращать внимание в ответ на них. Мне нравились девушки постарше и пофигуристее. Малолетки меня никогда не привлекали: умение устраивать истерики и желание манипулировать есть, а то, за что можно подержаться, еще нет или не в таком размере, как мне нравится.

Вот у классной руководительницы, которая ворвалась в кабинет сразу после окончания урока, грудь была такая, что на ней можно было при желании подавать чай. Но это было единственным достоинством дамы, телеса которой не только не вмещались в пиджак, но и распирали юбку, которая настолько натянулась, что грозила лопнуть в любой момент.

– Классный час, – ласково пропела она, тряхнув головой с выкрашенными в странный фиолетовый цвет волосами. – Быстренько расселись по местам.

– Леонида Викторовна… – прострадали сразу несколько человек. – Он же по субботам.

– Что Леонида Викторовна? – передразнила она их. – Как вы знаете, вашего одноклассника недавно похитили. – Гул, прокатившийся по классу, показал, что эта инфа для всех внове. Разве что Игорь делал вид, что он совершенно ни при чем, старательно изучая картину за окном. – Елисеев, сколько похитители потребовали у твоей матери?