Падение титанов. Сага о ««Форде», «Крайслере», «Дженерал моторс» и упущенных возможностях - [53]

Вообще-то «Сатурн» был во многом хорошей затеей, по крайней мере в теории. Он был символом нового начала для «Дженерал моторс», воплощал собой новаторский подход к трудовым отношениям и в целом был новой маркой, не запятнанной былыми промахами корпорации. Вот только «Сатурн» все-таки был частью Джи-эм, и от этого ему было никуда не деться.

Чтобы стать не просто прекрасным порывом, а катализатором перемен во всей компании, «Сатурну» нужна была поддержка широких кругов руководства Джи-эм, верхушки СРА, а также большей части дилерской сети. Однако каждая из этих групп, обоснованно и необоснованно, сильно сомневалась в полезности затеи. Для кого-то «Сатурн» представлялся угрозой, кому-то внушал зависть, а кто-то (что вполне понятно) просто считал, что у «Дженерал моторс» уже и так слишком много заводов и марок.

В октябре 1990 года первые автомобили «Сатурна» попали на обложку Times. «Конкурентоспособна ли еще Америка?» — вопрошал заголовок, на который статья отвечала громогласным «да». «„Сатурн“ напугает японцев до самых печенок», — сказал журналу один автоэксперт. Другой добавил, что «„Дженерал моторс“ надерет кое-кому зад». Ссылки на различные части тела сыпались как град.

Японцев «Сатурн» и вправду беспокоил. Руководство «Тойоты» считало, что «Сатурн» сможет выправить урон, нанесенный компании «Дженерал моторс» трудовыми конфликтами; «Хонда» же опасалась, что «Сатурн» выдаст какую-нибудь революционную автотехнологию. Однако, приобретя «сатурн» и разобрав его, инженеры «Хонды» с удивлением обнаружили, что машина эта совершенно обычная. Эс-эл-1, как и его старший брат эс-эл-2, имел высокооборотный многоклапанный двигатель с верхним распредвалом, функциональным дизайном салона и, что примечательно, не имел хромированных частей. Однако при этом его центральная приборная панель была выполнена из пластика и имела дешевый вид, а двигатель издавал резкий звук, вызванный плохой подвеской мотора.

Уникальным элементом автомобиля были двери, выполненные из полимерпластика, чтобы уберечь машину от царапин на тесных парковках. Однако при этом зазоры между дверцами и стальными крыльями были в два раза шире, чем на «сивике». Тщательно исследуя «сатурн» деталь за деталью, удивленные инженеры только качали головами, восклицая «Шинджираренай!» («Невероятно!»). И это был не комплимент.

Была, однако, одна подробность, которой инженеры «Хонды» не заметили. Автомобиль — не только железо. Это еще и эмоции, ассоциации и чувства — и «сатурн», по-новому сыграв на старой любви американцев к автомобилю, попал в яблочко. В рекламе «сатурна» показывали рабочих компании, их собак, детей и длинный белый забор вокруг завода. Основные идеи теперь были противоположны плавникам и маслкарам 50–60-х: командный дух, семейные ценности и благородная цель — доказать, что Америка еще конкурентоспособна.

«Ни одна работа, ни одна машина — вообще ничего, что я раньше создавал, не давало мне таких ощущений», — заявлял в одном из роликов заводской техник (то есть рабочий). В другом ролике техник стоял на коленях рядом со своим ирландским сеттером, говоря: «Я хочу, чтобы мои внуки знали о том, что было сделано здесь». Одна строка из рекламы, «Весна в Спринг-Хилл»,[52] по сути, была параллелью слогана «Утро в Америке», который десять лет назад помог Рональду Рейгану попасть в Белый дом. И это было не случайно: оба рекламных текста были написаны одним агентством в Сан-Франциско. Девизом «Сатурна» было «Совершенно новый тип компании. Совершенно новый тип машины».

Возможно, машина и не была столь уж непохожей на предыдущие, но компания-то точно была такой, и этот факт часто подчеркивали ее сотрудники. Руководство «Сатурна» попросило одного техника, крупное телосложение и огромные руки которого делали его идеальным собирательным образом авторабочего, поговорить с группой дилеров в Калифорнии. Он, пусть волнуясь и местами нескладно, рассказал им о командной работе, инновациях и миссии «Сатурна» — и в итоге зал аплодировал стоя. После этого «Сатурн» стал посылать его выступать в Диснейленды и на бейсбольные матчи.

Загорелись энтузиазмом и дилеры. Один из них, из Висконсина, в первую неделю работы пришел в ужас: первые же 16 полученных им машин пришли с плохой охлаждающей жидкостью. К его изумлению, «Сатурн» заменил не только жидкость, но и сами машины. Это было дорогое решение проблемы, но оно обеспечило «Сатурну» любовь и дилера, и покупателей. Каждый раз, когда дилерство «Сатурна» продавало автомобиль, там звонили в колокол; и каждый раз, когда покупатель уезжал от них в новеньком «сатурне», сотрудники дилерства выстраивались по обе стороны дорожки, махая на прощание и аплодируя. Репутация «Сатурна» взлетела еще выше 7 июня 1993 года, когда вице-президент Ал Гор посетил спринг-хиллский завод и объявил «сатурнизацию» федеральной власти.

«Сатурн» процветал, поскольку казался таким честным, искренним, таким непохожим на раздутые бюрократические детройтские корпорации, с их дилерами в белых ботинках, норовящими насчитать покупателю, скажем, страховку от ультрафиолета по нечетным четвергам на Аляске. Среди покупателей «Сатурна» было много зажиточных людей, ранее отказавшихся от продукции Детройта в пользу импортных машин, но теперь снова желавших поддержать своего производителя. В июне 1994 года более 40 тысяч владельцев «сатурнов» с семьями собрались в Спринг-Хилл на первую годовщину работы «Сатурна». На такие праздники культовых машин раньше приезжали только владельцы «корветов» на 385 лошадиных сил и других высокооктановых спортивных машин, а не простые смертные за рулем жестянки с 85 лошадями под капотом.