Падение Тисима-Ретто - [63]

Они недолго обменивались новостями. Почти оба сразу заговорили о том, что нужно как-то предупредить повстанцев о готовящейся охоте на Грибанова, во время которой охотники могут наскочить и на партизанскую базу.

— А не отправиться ли мне прямо сейчас туда? — спросил Комадзава.

— Но у вас же нет ни какого запаса питания, — возразил Хаттори.

— Я возьму с собой ваш улов, — сказал Комадзава, — когда будет очень голодно, разведу костер и испеку рыбу.

План был принят. Хаттори сейчас же стал писать донесение Тиба о положении русских, о побеге Грибанова и предстоящей „охоте“ на него. В заключение он просил советов и помощи для организации побега русских. „Иначе им всем здесь грозит неизбежная гибель, — писал он. — Об этом я слышал из уст самого подполковника Кувахара, который, как вы знаете, не бросает слов на ветер“.

Брод через реку был недалеко. Последние напутственные слова, и Комадзава скрылся в зарослях, оставив свои удочки на попечение Хаттори. Скоро он был уже на той стороне речки, и его надежно скрыла чащоба леса.

Он шел без отдыха часа два, придерживаясь направления на вулкан. Пересекал распадки, взбирался на крутые откосы склонов. И вот перед ним изрезанное оврагами лесистое плато. За ним, как на ладони, — величественный конус вулкана. У его подножия даже виден распадок, и Комадзава безошибочно определил, что именно об этом ущелье шла речь в записке предателя. Отдохнув с четверть часа и просушив на солнце нижнюю рубаху, ставшую совсем мокрой от пота, Комадзава двинулся в направлении распадка.

Вот и теплый ключ. Он привел путника к распадку. Вот и нагромождение каменных глыб, о котором сообщалось в записке. Комадзава с оглядкой подходил к нагромождению, им владел безотчетный страх. Обогнув крохотный прудик, он обнаружил вход под каменные глыбы. Заглянул туда — пусто, пахнет сыростью. Прислушался — тишина.

— Анонэ, товарищ Ли! — крикнул он в пещеру. В ответ — тишина.

И тут Комадзава охватило горькое отчаяние — повстанцы сменили базу. В лучшем случае, он теперь через неделю получит весточку от Ли Фан-гу. Усталый, разбитый, разочарованный, Комадзава снял дзикатаби [Дзикатаби — рабочая обувь японцев: ботинки (тапочки) из текстиля на резиновой подошве] и опустил ноги в горячую воду пруда. Солнце подходило к полудню, жарко припекало в душной тишине распадка. Пахло сероводородом. Комадзава тихонько шевелил ногами в воде и думал о том, как будет огорчен Хаттори его неудачей.

Неожиданно послышался шорох за каменными глыбами вверху по распадку и, как привидения, перед Комадзава появились двое в форме японских солдат. „Неужели уже охотники?“ — мелькнуло в голове Комадзава. У него была готова версия на случай встречи с ними: пришел полечить ноги от ревматизма. Велика же была его радость, когда в одном из двоих он узнал Ли Фан-гу.

Поздоровавшись, они без задержки отправились на склон вулкана, где продолжала оставаться партизанская база. Комадзава буквально затискали, когда он появился среди повстанцев. Долго тряс ему руку и благодарил его Тиба, а Грибанов-громадина, весь светлый, веселый, так сжал ему руку — конечно же без всякого умысла на радостях, — что Комадзава присел. Но он готов был остаться без руки ради только того, чтобы встретить Грибанова среди друзей.

Совет был коротким и деловым, — для посторонних разговоров у Комадзава не оставалось ни минуты лишнего времени. Чтобы не вызвать подозрений, он должен засветло вернуться в казарму. Тиба, прочитав сообщение Хаттори, во всех подробностях расспросил о деталях подготовки к „охоте“, о положении в гарнизоне. Грибанов тем временем писал письма самому командующему и подполковнику Кувахара. Он предупреждал их, что если „хоть один волос упадет с головы моих соотечественников, то вы будете отвечать своей головой“. Он напомнил о судьбе военных преступников разгромленной фашистской Германии, высказал свои предположения о том, что может ожидать и их.

В три часа пополудни Комадзава покинул партизанскую базу. В его обмотках были завернуты листовки, письма Грибанова, которые Комадзава должен был запечатать в конверты и бросить в почтовый ящик, наконец указания Тиба для Хаттори. В семь часов вечера Комадзава был на своем обычном месте, где его с нетерпением ожидал Хаттори.

…В этот же вечер Комадзава выполнил поручения Грибанова и Тиба — письма бросил в почтовый ящик, а когда совсем стемнело, наклеил листовки на стенах складов и казарм.

* * *

Подполковник Кувахара, как приказал командующий, в понедельник с утра занялся пленниками. Задача, как известно, состояла в том, чтобы всех их сделать японскими агентами и затем русских отправить на родину, а американцам устроить побег на десантной барже с расчетом, что они в океане смогут встретить корабли пятого флота, курсирующие к востоку от острова. Американцам предстояло поставить задачу: на случай войны с русскими и тяжелого положения на острове поставить в известность командование пятого флота о готовности японского гарнизона сдать остров и сдаться в плен американцам.

Если же те и другие откажутся от предложения — пытать. Если и эта мера не даст положительных результатов — всех истребить.