Падение Стоуна - [242]

Оглушительный взрыв. Еще и еще, когда начали рваться другие заряды вокруг столпа. Кладка, штукатурка, черепица крыши взлетели в воздух, а внутренность здания внезапно озарил ярко-алый и оранжевый свет. Гигантская волна взметнулась поперек канала. Наша лодка перевернулась, как и многие другие, оказавшиеся с той же стороны дворца, что и мы. Фрукты и овощи, сушившееся белье и люди были сброшены в воду, и когда я, задыхаясь, всплыл на поверхность и оглянулся, то увидел, что крыша и верхние этажи здания исчезли, тонкие стены сложились, как бумажные, и упали внутрь с оглушительным грохотом, а вверх вздымалось огромное облако пыли, поднятой взрывной волной.

Дреннан и я сумели добраться до нашей лодки, которая умудрилась совершить полный оборот вокруг своей оси и теперь выпрямилась, хотя и была наполовину полна воды. Затем обломки, взлетевшие к небу, начали сыпаться в канал, будто бомбы. Повсюду взметались огромные фонтаны воды. Одну лодку утопило что-то смахивающее на печную трубу. В окрестных домах окна разлетались вдребезги, рушилась кирпичная кладка стен. Люди кричали, бегали, лежали на земле, зажимая головы руками. Наш гребец подплыл к другому берегу, и я увидел, как он выбрался из воды, бледный, но, по-видимому, не пострадавший. Затем я огляделся. В воде плавали обломки и люди, выброшенные из лодок; мужчины и женщины равно панически барахтались в канале. Их вытаскивали. Я ухватил женщину, которая тонула, и заставил ее держаться за борт нашей лодки. Дреннан и я пытались втащить ее к нам, но она оказалась слишком толстой, а ее одежда слишком отяжелела от воды. Она принялась вопить и молотить нас кулаками, поэтому мы ограничились тем, что подтолкнули ее к берегу. Там собралась толпа; некоторые прыгали в канал помогать, другие, разинув рты, просто таращились на разворачивающуюся катастрофу.

Мы ничего не говорили. Слишком трудно было дышать, слишком велик был шок, чтобы вымолвить хоть слово. Но наша лодка продрейфовала к противоположному берегу, и Дреннан заработал ногами, чтобы подогнать ее вплотную. Я помог, затем мы описали полукруг, пока не оказались возле рук, протянутых, чтобы выудить нас и положить на теплый камень, и мы лежали, задыхаясь от ужаса и усталости.

Дреннан оправился значительно быстрее меня, пошатываясь, встал и принял толстое одеяло, чтобы закутать плечи. Мне потребовалось больше времени, но в конце концов и я встал, однако ноги у меня подгибались так, что я чуть было не упал снова.

По крайней мере никто из прохожих как будто не пострадал. Они испытали сильнейшее потрясение, промокли до костей, но этим, казалось, все и ограничилось. Однако я знал, что для тех двоих надежды нет. Остаться в живых было невозможно, внутри любой погиб бы.

Тут Дреннан тронул меня за плечо и указал. Из воды извлекли тело, и люди звали на помощь. Корт! Он был смертельно бледен, рукав его черного сюртука пропитался кровью, волосы слиплись от крови, но он как будто был жив — во всяком случае, так полагали люди вокруг него. Они кричали, что нужен доктор, и незамедлительно. Положили они его с трогательной бережностью, держа его руку.

— Его, вероятно, выбросило в окно, — сказал Дреннан негромко.

— А Макинтайр? Вы не думаете…

— Надежды нет. Никакой.

Больше он ничего не сказал, но я знал, что он прав. Инженер лежал всего в двух футах от главного заряда. Одно это должно было убить его мгновенно, без падающих обломков и огня.

— Нас будут допрашивать власти, — вполголоса сказал Дреннан. — Надо решить, что мы скажем.

— Правду, я думаю.

Но Дреннан кивнул в сторону Корта.

— А он?

Я посмотрел на жалкое бледное лицо Корта, и меня вдруг неистово затошнило. Я вновь опустился на колени и прижал лоб к камню, отчаянно пытаясь совладать с судорогами моего желудка.

Дреннан рывком поднял меня и свирепо встряхнул.

— Возьмите себя в руки! — зашипел он мне в ухо. — Мы должны уйти, пока не появилась полиция. Мы можем явиться в участок, когда будем знать, что, собственно, делаем. Быстро идите за мной.

Никто не обратил на нас особого внимания, когда мы свернули в проулок и поспешили прочь. Я отвел Дреннана в дом маркизы, где приказал служанке подать горячей воды и потребовал, чтобы ее принесли немедленно. Затем мы прошли в мои комнаты, разделись и в ожидании завернулись в полотенца. Мы оба молчали; я поник в кресле, осознавая только вонь ила в моих ноздрях, моих волосах и по всему моему телу. Дреннан нетерпеливо расхаживал взад-вперед, но говорить был способен не более меня. Я налил итальянское бренди в две большие стопки — неприятное пойло, но крепкое и эффективное — и мы выпили его за неимением лучшего. Затем еще по стопке, пока слуги не принесли воду и мы не вылили ее в ванну.

Потом мы вымылись и оделись. Дреннан выглядел чуть мешковато в одолженном костюме: он ведь был ниже меня и не таким широкоплечим.

— Послушайте, Дреннан, я должен вам кое-что сказать.

— Давайте.

— Я не думаю, что то, чему мы были свидетелями сегодня, было убийство Макинтайра Кортом.

— Нет?

— Я верю, мы были свидетелями того, как Луиза Корт пыталась убить своего мужа.

Я сел и рассказал ему подробно и честно все, что произошло. Он не выразил ни малейшего удивления, вообще никак не отреагировал. В заключение я дал ему два письма, которые пришли утром. Он проглядел их и вернул мне.