Падение Рыжего Орка - [13]

Стон разочарования удалось подавить чудом — когда Тихон убрал руки.

— Ну вот, — раздалось из-за спины удовлетворенное. — Теперь у нас вид приятный и аккуратный, как сказал папаша, отрубив сынишке голову, чтобы излечить его от косоглазия.

Спасибо тебе сердечное, Тихон Аристархович. За волшебные прикосновения рук. За то, что заплел косу. А больше всего — за эти слова, которые рассеяли неуместное волшебство.

— Да вы просто король метафор, Тихон Аристархович!

— Это не я король. А Диккенс. Фраза принадлежит Сэмюэлю Уэллеру из «Записок Пиквикского клуба», — Тихон устроился напротив нее.

— А синей книжкой было, видимо, полное собрание сочинений английского классика?

— Не, — помотал головой Тихон. — Это Махал Саныч у нас за работой любит в паузах на кухне почитывать классика. И фразы этого Уэллера у него на каждый случай жизни припасены. Так что весь ресторан уже в курсе. Вот так-то… Варежка.

— Что?! — магия того интимного момента, когда он перебирал ей волосы, рассеялась окончательно — сначала радикальным лечением косоглазия, а потом — Варежкой.

— У сестры подружка есть. Варвара. Лиза зовет ее Варежкой.

Варя подумала — и улыбнулась. Варежка. Мило. И вдруг осознала — Тихон сказал ей что-то, не касающееся ресторана. Что-то личное.

— А меня дома папа зовет Вареником, — поделилась в ответ семейным секретом.

Тин улыбнулся. Подпер щеку ладонью.

— Ой, как я люблю вареникиии…

— И с чем больше всего? — Варя весьма успешно сделала вид, что подтекста не заметила. Но угол рта неудержимо полз вверх.

— С вишней! Вишня вообще самая вкусная ягода. Вареники, пирожки — с вишней все вкусное!

— Ты прямо как мой брат Коля — тот за вареники с вишней Родину продаст! И за сырники.

— Сечет фишку! — рассмеялся Тихон. — Этот тот брат Коля, который хирург?

— Он у меня один брат, слава Богу. Двоих таких я бы не выдержала. А у тебя есть еще сестры, кроме Лизы? Или братья?

— Угу, — нейтрально улыбаясь, ответил Тихон. — А расстегаи сегодня с грибами. Ты же грибы ешь, я ничего не путаю?

— Ем. Не путаешь.

Расстегаи превзошли всю выданную им рекламу и авансы. Варя гордилась своими пирогами с капустой. Теперь поняла, что совершенно зря. Зато ясно, к чему стремиться.

А еще они пили какой-то невозможно ароматный чай. И ели мед с брусникой и кедровыми орешками. Тоже невозможно вкусные. Варя собиралась допросить с пристрастием Тихого, а вместо этого развлекала его историями своей студенческой юности. И он так заливисто хохотал, что о своих планах она забыла.

Уже ближе к концу чаепития Варвара вдруг спохватилась. Ведь она снова не обратила внимания…

— Тихон, а как называется твой ресторан?

Он молча подтолкнул ей меню в кожаной папке, лежащее на углу стола. Темно-зеленая кожа, тисненая надпись. «Ресторанъ Тинъ»

— Да уж, от скромности вы не умрете, Тихон Аристархович!

— Три раза не умру, — он почему-то не улыбнулся в ответ на шутливую реплику. — Вообще не умру.

— Бессмертный?

— Не доживу до кончины — не тот типаж.

Фраза показалась странной, чужеродной. Словно снова цитата. Из Диккенса или откуда-то еще. И Варя решила не уточнять. Многия знания — многия печали, как любит говорить отец. Вместо этого спросила другое.

— А почему целых три раза?

— Три ресторана потому что.

— Ого. И все Тины?

— Нет, — Тихон задумчиво покрутил меню по столу, словно размышляя над ответом. — Этот, самый первый — «ТинЪ», — подчеркнул пальцем название на папке. — Второй, в Филях — «ТинТин». Третий…

— Можно, я угадаю?

— Попробуй, — все-таки улыбнулся он.

— ТинТинТин.

— Не угадала, Варвара Глебовна. Штраф тебе.

— Не может быть!

Тихон полез в карман и вытащил оттуда визитку. Варя расхохоталась, только взглянув на нее. Улыбнулся еще раз Тихон.

— Вообще, ты была почти права. Изначально ресторан на Щелчке назывался «ТриТин». Но посетители почти сразу его перекрестила в «Тритона». И мы быстро провели ребрендинг.

— Тритон… — Варя покачала головой. — Ты натуральный уникум, Тихий.

— А я тебе что говорил!

— Слушай… — ей не хотелось уходить из ресторана. Хотелось отсрочить очередное напрашивание Тина на чашечку кофе-чаю-какао. — А можно мне еще?

— Конечно, — он послушно наполнил ее чашку из стоящего тут же пузатого чайника под разноцветной тряпичной грелкой. — Чабрец, липовый цвет, медуница. Фирменный сбор! Нравится?

— Очень, — Варя отхлебнула душистого напитка. — А ты на самом деле считаешь свой ресторан… свои рестораны одними из лучших в Москве?

— Я бы считал их самыми лучшими. Но есть один, который мне не переплюнуть.

— Ух ты! И кто же это смог обскакать Тихона Тихого, самого главного московского трактирщика? Кто этот смелый?

— «Седьмое небо».

— Ооо…

— Вот именно — «Ооо». Вот это заведение я бы с удовольствием прикупил. Но… — Тихон развел руки. — Увы, не по карману.

— Прикупил бы… — рассмеялась Варя. — Вместе с Останкинской башней, видимо?

— Конечно! — ухмыльнулся Тихий.

— Ну да, ну да… Как же иначе. Фаллоцентрическая модель мира во всей красе.

— Эй-эй, полегче с выражениями! — Тихон страдальчески наморщил лоб, демонстративно прижал пальцы к вискам.

— Что, от умных слов голова болит?

— Нет. Но начало умного слова почему-то заставило вспомнить о… какао. Ты не в курсе, почему?