Падение - [37]
– …Этот самолет – «аэробус А320», рассчитанный на сто пятьдесят пассажиров плюс экипаж из троих бортпроводников…
Ведущий поднес палец к наушнику.
– Так, мне сообщают, что начался прямой эфир с самолета. Смотрим.
Студия исчезла, на ее месте возникла подтормаживающая картинка с салоном самолета. Экран заполнило лицо женщины средних лет в форме стюардессы.
Тео чуть не вскрикнул. Тетя Джо.
– Дамы и господа. – Ее голос прерывался из-за буферизации. – Вы уже знаете, что сейчас у нас на борту особая ситуация.
Лью посмотрела на Тео.
– Твоя тетя там, на хрен, спятила? – совершенно искренне спросила она.
Джо смотрела в маленькую камеру на телефоне Келли. Молодая стюардесса стояла напротив, сосредоточившись на экране и иногда поднимая или опуская телефон, чтобы Джо оставалась в центре кадра.
– Я знаю, что сейчас на меня смотрит весь мир, но обращаюсь я не к нему, – сказала Джо в камеру. – Я разговариваю с вами – пассажирами рейса четыре-один-шесть. Я знаю, что вы ничего не понимаете и злитесь. На вашем месте я бы чувствовала себя так же. Но для меня ситуация выглядит иначе. Дамы и господа, вы должны знать, что происходит. Вы заслуживаете знать то же, что знает экипаж.
Гудели двигатели. В салоне их гул был единственным звуком. Все пассажиры на борту сидели либо в своих, либо в бесплатных наушниках от авиакомпании, розданных бортпроводниками. Все внимательно смотрели новости.
– Я не стану приукрашивать, – продолжила Джо. – Семью нашего капитана похитили. Его жену, десятилетнего сына и десятимесячную дочь прямо сейчас удерживают в заложниках на земле в Лос-Анджелесе. Человек, который это сделал, обещал их убить, если капитан не разобьет самолет.
Женщина в первом ряду вскрикнула так громко, что Келли вздрогнула. Папочка со скрещенными на груди руками наблюдал за пассажирами и сканировал атмосферу. Ему отводилось выслеживать возможного сообщника – кого-нибудь, кто занервничает или будет подозрительно озираться. Глянув на Джо, Папочка подбадривающе кивнул.
– Лично я летаю с капитаном Хоффманом уже около двадцати лет, – говорила она. – Я знаю этого человека. Я его знаю. Нет ни единого шанса, ни единой возможности, что он разобьет самолет. Ни единой. И больше я об этом говорить не буду, потому что говорить об этом нечего.
Но прежде чем продолжить, я хочу обратиться к тебе, – процедила Джо, сузив глаза и подавшись вперед. – К тебе, больной ты сукин сын, где бы ты ни был. Думаешь, тебе все сойдет с рук? Да ты понятия не имеешь, кто тебя сейчас ищет. И тебя найдут, я это гарантирую. И гарантирую еще кое-что.
Она поправила шарф.
– Семья, которую ты захватил? Все выживут. А этот самолет? Не разобьется.
Келли чуть расправила плечи. Папочка сжал зубы и крепче уперся ногами.
– А теперь поговорим о масках. Почему мы их выпустили? Чтобы защититься. Да, дамы и господа. Этот маньяк и нас втянул в свой извращенный план.
Джо почувствовала, как забилось ее сердце – прямо как перед важным признанием. Когда страшно и хочется сбежать или передумать, но знаешь, что никак нельзя.
– Перед посадкой он заставит капитана выпустить из кабины в салон газ. Что это за газ? Ну, это нам неизвестно. Но мы предполагаем, что это что-то плохое, и исходим из того, что это что-то плохое.
Слушайте. Что бы там ни было, никому точно не надо, чтобы вы этим надышались. Потому и потребовались маски. Бортпроводники вас проинструктируют и подготовят. Но вот что вам нужно знать в первую очередь, что нужно помнить с этого самого момента и вплоть до того, как шасси самолета коснутся земли в Нью-Йорке.
Она сделала шаг вперед.
– Мы выдержим. Мы будем работать сообща. Мы защитим друг друга. И все вместе – пассажиры, бортпроводники и пилоты – мы покажем этому чудовищу, что нас нельзя запугивать и шантажировать, а еще нас нельзя победить.
Джо замолчала. Она понятия не имела, как все это пришло ей в голову. Она поставила себе цель, открыла рот – и слова вылетели сами собой. Мысли бегали. Она что-нибудь пропустила? Она даже не помнила, что именно уже сказала.
– В детстве папа мне говорил: «Крепче держись в седле и не забывай про шпоры». Дамы и господа, у нас только один выход. Довериться друг другу и объединиться. Для нас честь быть здесь с вами и служить вам. Крепче держись в седле и не забывай про шпоры – мы начинаем.
Келли нажала на красную кнопку. Телефон со слабым писком прекратил запись.
Тео видел, как Лью положила планшет на колени. За окном фургона проносился размытый пейзаж.
– Обесчеловечить злодея, – сказала она. – Выставить капитана жертвой и героем. Настроить толпу против общего врага, чтобы отвлечь от мысли о гибели. Пробудить в них боевой дух. – Лью обернулась к Тео. – Вот это желание наплевать на авторитеты и протокол – оно у вас что, семейное?
Тео сделал вдох, чувствуя, как от гордости раскраснелись щеки.
– Так точно, мэм, – ответил он, не в силах сдержать улыбку.
– Она не… Погоди, а она сказала про Вашингтон?
– Нет, мэм, – ответил другой агент.
Лью покачала головой.
Тетя Джо находилась в тысячах миль от них – но умудрилась задеть за живое даже Лью. Тео обожал свою тетю.
– Мэм, прибыли, – сказал водитель, подъезжая к обшарпанному торговому ряду. Небольшую площадь окружали пустые витрины с выцветшими очертаниями бывших вывесок. На парковке торчали горшки с разросшейся зеленью и засохшими деревцами. Там же стоял брошенный бордовый седан с двумя спущенными шинами и толстым слоем пыли на лобовом стекле.
В городе орудует серийный убийца, одержимый идеей, что выполняет благородную миссию. Он стремится к совершенству в своем деле, чтобы наконец достичь настоящего удовлетворения. Художнице Линде, которая долгое время не может найти место под солнцем, наконец улыбается удача: появляются заказы, молодой человек, к которому она давно неровно дышит, проявляет ответный интерес, а состоятельный мужчина, с которым она знакомится в баре, предлагает свою поддержку. И все бы ничего, но на деле надежды оказываются бумажными, одна за другой исчезая в пламени злого рока. Заказчица безвестно испаряется, а отец-следователь, обычно нейтральный к ее похождениям, практически запирает девушку дома, предостерегая о серьезной опасности.
Иногда жизнь человека может в одночасье измениться, резко повернуть в противоположную сторону или вовсе исчезнуть. Что и случилось с главным героем романа – мажором Алексеем Вершининым. Обычный летний денек станет для него самым трудным моментом в жизни. Будут подведены итоги всего им сотворенного и вынесен неутешительный вердикт, который может обернуться плачевными и необратимыми последствиями. Никогда не знаешь, когда жестокая судьба нанесет свой сокрушительный удар, отбирая жизнь человека, который все это время сознательно работал на ее уничтожение… Содержит нецензурную брань.
Logline Однажды Виталик знакомится с девушкой, — у вырытой могилы, прямо в момент похорон, и данная кадриль раскручивает цепочку абсурдно-комедийных ситуаций, где лейтмотивом выступает ревность, и кто именно ревнует — вопрос открытый до финала…Жанр: мистическая трагикомедия, чёрный фарс.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пятнадцать лет Эндрю Рейкс под разными именами занимался мошенничеством и незаконными махинациями. Наконец собрана солидная сумма, и можно закончить противозаконные дела и стать респектабельным человеком.Но скрыться не вышло, тайна Рейкса оказалась раскрыта и он вынужден снова переступать закон — уже не для себя, а для шантажиста.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.